Новый проект журнала "Политические исследования"

"Развитие центров и школ политической науки и образования"

Информация о проекте
Политическая философия
Методология политической науки

Сравнительная политология

"Становление институтов демократии на постсоветском пространстве:
сравнительный анализ ".

Обращение руководителей  

ТЕМЫ ДИСКУССИИ:

1. "Конфликт и порядок на постсоветском пространстве: институциональные условия и политические культуры"

2. "Политические институты и политические практики в постсоветском пространстве: сравнительный анализ"

3. "Институционализация национально-государственной идентичности политических партий в странах СНГ"

4."Сравнительный анализ российской региональной политики: институты, процессы и перспективы демократизации"

5. Обсуждаем Установочный семинар в Санкт-Петербурге

6. "Кросстемпоральные сравнения политических институтов и процессов"

7. "Современность как предмет политического анализа"

Текущая программа исследований
Публикации руководителей и участников мастерской
Ссылки
Тезаурус

Научные руководители направления:
Сморгунов Леонид Владимирович, доктор философских наук, профессор, зав. кафедрой политического управления Санкт-Петербургского государственного университета;
Патрушев Сергей Викторович, кандидат политических наук, доцент, руководитель Центра политической культуры и политического участия ИСП РАН.

Страничка соруководителей мастерской

Патрушев Сергей Викторович,
кандидат политических наук, доцент,
руководитель Центра политической культуры и политического участия ИСП РАН
.
Публикации в журнале "Полис"

Введение в тему исследований:

Сморгунов Леонид Владимирович,
доктор философских наук, профессор,
зав. кафедрой политического управления Санкт-Петербургского государственного университета.
Публикации в журнале "Полис"

Обращение научных руководителей

Мы сочли оптимальным обозначить в качестве основной иследовательской темы нашей Виртуальной мастерской:

"Становление институтов демократии на постсоветском пространстве:
сравнительный анализ".

Цель создания Мастерской: Расширение и активизация научного сотрудничества исследователей, занимающихся эмпирически ориентированным сравнительным анализом политических процессов в России и странах СНГ; разработка теоретико-методологических оснований такого анализа; взаимопомощь в сборе, обработке и анализе эмпирических данных; внедрение новых информационных технологий в исследовательский и образовательный процесс.

Задачи Мастерской:
· Создание временного научного коллектива, способного эффективно решать проблемы сравнительного институционального анализа в его применении к политическим процессам в России и в странах СНГ.
· Подготовка и публикация статей по данной тематике, а также размещение рабочих материалов виртуальной мастерской в сети Интернет.

Основные научные направления работы Виртуальной мастерской:
· Кросснациональный анализ процессов демократизации в странах СНГ.
· Кроссрегиональный анализ демократического институционального строительства в России.
· Разработка теоретических оснований сравнительных политических исследований и неоинституционализма.
· Разработка методологии эмпирически-ориентированных сравнительных исследований.

Организационные принципы:
Проект носит межрегиональный характер и направлен на создание научного сообщества, объединяющего ученых разных поколений, образовательных и профессиональных траекторий, разделяющих представление о высокой эвристической ценности сравнительного подхода для исследования проблем политического развития России и стран СНГ.
В работе Мастерской сочетаются как традиционные (семинары), так и новые формы интеллектуального общения (ознакомление и предварительное обсуждение докладов (статей), планов специальных курсов, обмен библиографическими данными и т. п.) с помощью электронной почты, организации сайтов Мастерской. Создание таких сайтов позволит расширить число потенциальных участников Мастерской, выявит круг исследователей, занимающихся данной тематикой как в России, так и за рубежом.
В дальнейшем, с помощью Интернет, Мастерская сможет проводить виртуальные круглые столы, шире представит научной общественности исследовательские достижения участников Мастерской (размещение на сайте полнотекстовых версий статей, опубликованных ранее и т.п.), аннотацию и отклики на появляющиеся новые книги и статьи по данной теме, информацию о конференциях и семинарах, близких заявленной тематике. Это позволит в будущем оформить международное сетевое сообщество исследователей в рамках данной тематики.

· Сморгунов Леонид Владимирович (Санкт-Петербург) - доктор философских наук, профессор, зав. кафедрой политического управления Санкт-Петербургского государственного университета;
· Голосов Григорий Васильевич (Санкт-Петербург) (экс-соруководитель) - доктор политических наук, доцент Европейского университета в Санкт-Петербурге.

Дополнительный комментарий к теме Леонида Владимировича Сморгунова:

Институциональный подход к изучению политических трансформаций относится сегодня к одному из распространенных методологических оснований исследований (T. Moe, P. Ordeshuk, R. Axelrod, A. Lijphart, W. Riker, G. Tsebelis, S. Smith, T. Remington, J. Linz, M. Shugart, R. Taagepera и др.). В сравнительных исследованиях он занял одно из ведущих мест при изучении политических трансформаций, в том числе и "третьей волны" демократизации. Институционализм - довольно широкое методологическое основание современных исследований, приверженцы которого размещаются на шкале от исторических институционалистов до новых институционалистов - приверженцев довольно жесткой школы экономического подхода к политике. Хотя существует довольно серьезная критика данного подхода, особенно в его строго экономической версии в той части, которая касается изучения незападных стран, тем не менее, эвристическая ценность подобной методологии доказана и применительно к последним демократическим трансформациям в Восточной Европе, СНГ и, в частности, в России. Российский читатель может познакомиться с особенностями данной методологии и ее использованием применительно к демократическим политическим трансформациям в работах российских исследователей Г. Голосова, В. Гельмана, Л.Сморгунова, Е. Морозовой, Т. Шмачковой, С. Кордонского, Л.Тимофеева, С. Перегудова и др.

Данная "виртуальная мастерская" будет направлена на проработку применимости данной методологии к исследованию политических трансформаций конца 20 - начала 21 века в различных странах мира и в особенности к демократическим транзитам в нашей стране, в странах СНГ и Восточной Европы. Ее сравнение с политико-культурным подходом и другими методологическими ориентациями в сравнительной политологии позволит выявить теоретический потенциал институционализма и его возможности. Цель данной мастерской состоит в том, чтобы расширить понимание возникновения, трансформации и развития институтов в современном обществе, а также выявить то, как институциональные процессы воздействуют на институциональные трансформации. В этом отношении участники мастерской приглашаются к обсуждению вопроса о соотношении нормативных, регулятивных и когнитивных факторов воздействия на динамику институциональных перемен. Предполагается сосредоточить внимание на исследовании "институционального выбора" и "институциональной эффективности" политических трансформаций, т.е. на изучении эффективности установления тех или иных политических институциональных условий деятельности. В этой связи исследованию подлежит проблема "переноса институтов" и эффективности "демократической диффузии", а также соотношения традиционных и "перенесенных" институтов, институциональным ограничениям деятельности. Откуда появляются новые институты, как и почему люди выбирают те или иные политические институты, насколько эффективен их выбор, как трансформируются институты в процессе политической консолидации, как взаимосвязаны различные выбираемые институциональные условия, как формируется институциональная консолидация - эти и другие вопросы будут обсуждаться и исследоваться в процессе работы "мастерской".
В предметном отношении важным являются исследование эффективности формирования и деятельности институтов государственной власти: президентства, представительных органов (парламентов), правительств; политических партий и коалиций; института "политических технологий"; лоббизма; коррупции; избирательных систем; институциональных условий переговоров; институционализация конфликтов; распределения политических прав и свобод; и др. ; сравнение "институционального выбора" и "институциональной эффективности" в переходных и стабильных политических системах; разработка методик эмпирической оценки "институциональной эффективности" применительно к различным политическим институтам.

Применительно к России, СНГ, странам Центральной и Восточной Европы институциональные трансформации 90-х годов 20 века исследовались довольно активно. Особое внимание было уделено принципу разделения властей, формированию парламентов, возникновению партийных систем, трансформациям в избирательных системах, формированию норм поведения политических элит, коррупции, лоббизму. Мастерская могла бы сосредоточить свое внимание на двух основных проблемах: проблеме адаптации новых институциональных условий деятельности к политическим традициям и проблеме институциональных условий институциональной стабилизации политических систем. В этом аспекте не избежать обсуждения вопроса об институциональных условиях разрешения конфликтных ситуаций на постсоветском и постсоциалистическом пространствах, а также вопроса о роли государства и гражданского общества в процессе формировании политических институтов.

Приглашая исследователей к участию в работе мастерской, хотелось бы пригласить их не только к принятию выше обозначенных вопросов и проблем, но и к критическому обсуждению возможных теоретических и практических предложений, в том числе и тех, которые предложены здесь вашему вниманию. Творческий коллектив может сложиться, если каждый его участник будет способен принять активное участие в его формировании. В российской политологии уже сложились, на наш взгляд, достаточные условия для оригинальных сравнительных исследований. Разносторонние и интенсивные научные контакты, совместная работа над тематикой, доброжелательное обсуждение и поиск новых подходов и идей являются хорошим залогом успеха в этом предприятии.

Сморгунов Л.В.

Обращение Сергея Викторовича Патрушева (Москва)

Год работы виртуальной мастерской выявил основные методологические и проблемные предпочтения участников в рамках предложенных тематических направлений. Обнаружились очевидные расхождения как в понимании базовых элементов институционального анализа, так и в интерпретации содержания и особенностей современных институциональных процессов. Это побуждает выделить вопросы, требующие более пристального внимания для реализации исходной концепции проекта.
Важнейшие из них уже были обозначены коллегами Л.В. Сморгуновым и Г.Г. Голосовым. Это, с одной стороны, исследование нормативных, регулятивных и когнитивных факторов воздействия на динамику институциональных перемен, изучение роли политических элит и граждан в процессе формирования политических институтов и новых политических практик. С другой - выяснение того, что преобладает в современном политическом процессе на региональном уровне (и, добавим, на федеральном): авторитарная адаптация демократических институтов или демократическая трансформация исходно авторитарных практик.
В современной России политические институты (= правила, связанные с ними механизмы реализации и нормы поведения) формируются в специфической институциональной среде. В ней, судя по нашим исследованиям 1995-2002 гг., устойчиво преобладают такие предпочтения нормативного свойства, как выгода и личный успех, "опирающиеся" на силу и собственность и поддерживаемые законом и свободой - при слабой значимости прав человека и уважения чужого мнения. Между тем, с точки зрения неоинституционального подхода, конституционные и гражданско-правовые основания институционального порядка воспроизводятся лишь постольку, поскольку соответствующие нормы применяются в различных практиках. Но если, как это наблюдается в России, императивность правил зависит от ситуативных договоренностей о возможности и необходимости их применения, то фактичность формально-правовых норм оказывается условной. Поэтому политический порядок в России является хотя и легальным (конституционно-правовым), но не легитимным. Локальная эффективность неформальных структур согласования политических практик создает барьер на пути институциональной универсализации. Похоже, что политические практики попали в институциональную ловушку. Процессы легализации, легитимации, институционализации и консолидации политического порядка оказались разорваны. Новые институциональные структуры воспроизводятся фрагментарно - независимо от уровня, регионального или федерального, а институциональный порядок не становится универсальным. Каких-либо явных признаков изменения положения не наблюдается. Это, как мне кажется, подтверждают исследования участников виртуальной мастерской Д.А. Авдиенко, Д.В. Гончарова, В.А. Ковалёва, и, по-своему, работы В.В. Новикова и А.Е. Шадрина. Правомерен, на мой взгляд, вывод П.В. Панова, полагающего, что "траектория будущего институционального развития России отнюдь не предрешена".
Поддерживая перспективные темы, намеченные коллегой Л.В. Сморгуновым, нацеленные на изучение современных процессов, будь то трансформация постсоветского политического пространства или модели глобального политического управления, хочу предложить на рассмотрение нынешних и будущих участников мастерской нескольких тем иного рода:
1. Варианты институционализации российского порядка.
2. Российское государство: легальные и теневые институциональные практики.
3. Возможности и пределы легитимации новых политических институтов в России.
4. Новые политические институты: коллизия устойчивости и эффективности.
5. Перспективы универсализации институционального порядка.
6. Институциональное проектирование: модели российской демократии.

Программа
заключительного семинара Виртуальной мастерской по сравнительной политологии,
15-16 мая 2004 г.

Тема семинара: "СРАВНИТЕЛЬНАЯ ПОЛИТОЛОГИЯ: МЕНЯЮЩИЕСЯ ПАРАДИГМЫ"
(место проведения семинара - Московская обл., Пушкинский р-н, пос. Черкизово,
ул. Орджоникидзе, 18, учебный центр "Черкизово").

15 мая

10.15 — сбор иногородних участников в старом здании ИНИОН РАН, ул. Б.Якиманка, 35, стр.1, оф.202 для оформления документов.

10.45 — сбор участников семинара в старом здании ИНИОН РАН, ул. Б.Якиманка, 35, стр.1.

11.00 — централизованный отъезд в учебный центр Черкизово

12.30 — открытие семинара. Вступительные выступления руководителей семинара Л.В. Сморгунова, С.В. Патрушева, координатора проекта В.В. Лапкина.

Обсуждение программы, регламента выступлений, вопроса издания материалов.

13.00—14.00 — обед

14.00—16.15 — продолжение семинара:

Ведущий С.В. Патрушев

1.     Сморгунов Л.В., д.ф.н., проф., зав. каф. политического управления СПбГУ.
Институциональный анализ демократических переходов: что удалось сделать?

2.     Борисова Н.В., к.п.н., преп. каф. политических наук Пермского ГУ.
Российская политическая трансформация и транзитология.

3.     Панкратов С.А., доц., зам. зав. каф. социологии и политологии, зав. секцией политологии Волгоградск. ГУ.
Российский вектор демократического транзита (или Русь, куда ж несешься ты?)

4.     Мизулин М.Ю., доц. каф. политологии и политического управления РАГС.
Политология права как одна из возможных форм прироста знания в ходе исследования третьей волны демократизации

16.15—16.30 — перерыв

16.30—18.45 — продолжение семинара:

Ведущий Л.В. Сморгунов

5.     Хлопин А.Д., к. ф.н., в.н.с. Ин-та сравнительной политологии РАН.
Институциональная методология и Россия.

6.     Елисеев С.М., д.п.н., проф. каф. политологии СПбГУ.
Проблемы эффективности федеральных выборов в России: когнитивно-неоинституциональные аспекты.

7.     Панов П.В., к.и.н., доц. каф. политических наук Пермского ГУ.
Изменение электоральных институтов в России: кросс-региональный сравнительный анализ.

8.     Айвазова С.Г., д.п.н., гл.н.с. Ин-та сравнительной политологии РАН.
Гендерное измерение политического участия: сравнительный анализ.

19.00—20.00 — ужин.

16 мая

10.00—12.45 — продолжение семинара:

Ведущий С.В. Патрушев

9.        Кертман Г.Л., к.и.н., зав. отделом Фонда «Общественное мнение».
Легитимность политического режима: когнитивно-институциональные аспекты.

10.  Чуешов В.И., д.ф.н., проф., зав. каф. философ. наук Акад. управления при Президенте Республики Беларусь.
О месте идеологии государства в демократических транзитах.

11.  Баранов Н.А., к.п.н., доц. каф. политологии Балтийского ГТУ "Военмех".
Либеральный дискурс в современной России: проблемы легитимности.

12.  Курочкин А.В., доц. каф. политического управления СПбГУ.
Теория согласований: перспективы применения в сравнительной политологии.

13.  Машезерская Л.Я., к.ф.н., с.н.с. Ин-та сравнительной политологии РАН.
Сравнительный анализ институтов коллективного действия

13.00—14.00 — обед

14.00—15.45 — продолжение семинара:

Ведущий Л.В. Сморгунов

14.  Исаев Б.А., д.соц.н., проф., зав. каф. политологии Балтийского ГТУ "Военмех".
Россия в мировом геополитическом процессе или одиннадцатая картина мира.

15.  Ковалев В.А., д.п.н., в.н.с. Ин-та экономических и энергетических проблем Севера Коми научного центра Ур.О РАН.
Политика и национальные движения в финно-угорских регионах РФ: возможности сравнительного  анализа.

16.  Грибанова Г.И., д. соц.н., проф., зав. каф. политологии РГПУ им. А.И. Герцена.
Армения и Азербайджан: сравнительный анализ эволюции властных институтов.

15.45—16.00 — перерыв

16.00—17.30 — продолжение семинара:

17.  Павлова Т.В., к.и.н., с.н.с. Ин-та сравнительной политологии РАН.
Глобальные и локальные институты управления индустриальными отношениями и конфликтами: политические аспекты.

18.  Патрушев С.В., к.и.н.,  зав. отделом Ин-та сравнительной политологии РАН, проф. Всеросс. акад. внешней торговли.
Неоинституциональный анализ российской трансформации: что не удалось понять?

Заключительные выступления руководителей семинара Л.В. Сморгунова, С.В. Патрушева.

18.00—19.00 — ужин

19.00 — Отъезд участников.

 

Подготовка очередного 4-го семинара
виртуальной мастерской по сравнительной политологии,
намеченного на 24-25 октября 2003 г.
в Санкт-Петербургском государственном университете (Менделеевская линия, 5, ауд. 28).
Тема семинара:
"Конфликт и порядок на постсоветском пространстве: институциональные условия и политические культуры"

Руководители мастерской: проф. Сморгунов Л.В., доц. Патрушев С.В.
Зам. руководителя мастерской: проф. Елисеев С.М.

Темы предполагаемого семинара:

1. Динамика политических конфликтов, политических кризисов, политико-управленческой неопределенности и институциональной стабилизации в постсоциалистических трансформациях; эволюция стратегий правящих элит по стабилизации политических систем и режимов.
2. Внутренние и международные условия институциональной стабилизации трансформируемых партийных и избирательных систем (фаза трансформации; проблемы глобализации, европеизации; импорт институтов; социальные дифференциации; политические культуры).
3. Институциональные условия формирования и утверждения новых политических практик в сфере репрезентативных политий на постсоциалистическом пространстве, учитывая различные типы репрезентативных трансформаций и политических культур.
4. Роль политических элит и гражданского общества в процессе формирования репрезентативных политических институтов и новых политических практик; политические культуры элиты и гражданского общества.
5. Конгруэнтность традиционных и демократических институтов власти как фактор конфликтности, равновесия и устойчивости общественных систем на постсоветском пространстве.
6. Институциональная эффективность "девиантных" институтов и практик в политической сфере, особенно в сфере партийных и электоральных процессов; политико-культурная среда "девиантных" институтов.
7. Критерии оценки институциональной эффективности и стабильности политических систем, прошедших фазу политических трансформаций; соотношение институциональной стабильности политических режимов и политический стабильности общества на постсоветском пространстве.
8. Классификация трансформированных политических систем по критерию институциональной эффективности их репрезентативной составляющей.

Заявки на участие в семинаре (тема, аннотация доклада до 200 слов,
сведения об участнике: Ф.И.О., звание, должность, место работы, эл. адрес, тел.)
посылать до 6 октября Елисееву Сергею Михайловичу по эл. адресу: elis@nevacom.spb.ru с пометкой "семинар VM".

Программа
установочного семинара виртуальной мастерской по сравнительной политологии
совместно с Санкт-Петербургским отделением Академии политической науки
"КОНФЛИКТЫ И ПОРЯДОК НА ПОСТСОВЕТСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ:
Институциональные условия и политические культуры"

(СПбГУ, философский факультет, Менделеевская линия, 5, ауд. 28)
24-25 октября 2003 г.
Начало в 10 часов

Собрание Санкт-Петербургского отделения Академии политической науки 24 октября в 12 часов

Доклады и выступления
Вступительное слово:
д.филос. н.. проф. М.А.Василик - председатель С.-Петербурского отделения АПН;
д.филос.н., проф. Л.В.Сморгунов - рук. мастерской (С.-Петербург),
канд. филос. н., доц. С.В.Патрушев (Ин-т сравнительной политологии РАН, Москва) - рук. мастерской

Сморгунов Л.В., докт. филос. н., проф. , зав кафедрой политического управления СПбГУ
Порядок в "хорошо" и "плохо" организованных обществах

Грибанова Г.И., д.соц. н., проф., зав. кафедрой политологии РГПУ им. А.И.Герцена
Институциональные условия стабильности региональной политики

Виноградов В.Д., докт. соц. н., проф., зав. кафедрой социологии политических и социальных процессов СПбГУ,
Елисеев С.М., докт полит. н., профессор кафедры социологии политических и социальных процессов СПбГУ
Институциональные факторы политической стабильности на постсоветском пространстве: сравнительный анализ политических систем России, Белоруссии и Украины

Панов П.В., доцент кафедры политических наук Пермского государственного университета
Институциональные условия порядка в избирательных системах на постсоветском пространстве

Попова О.В., д. полит. н., доц. кафедры политических институтов и прикладных политических исследований СПбГУ
Институциональные региональные конфликты в постсоветском пространстве

Колесников В.Н., к.и.н.. доц. кафедры политологии Северо-Западной академии государственной службы
О критериях институциональной эффективности выборов в современной России: Сравнительный анализ исследовательских подходов и современных электоральных практик

Большаков А.Г. (Казань)
Политические конфликты в российских регионах: институциональные условия и возможности управления (на примере Республики Татарстан)

Курочкин А.В., канд. соц. .. ст. пр. кафедры политического управления СПбГУ
Перспективы развития сетей муниципальных и государственных учреждений на постсоветском пространстве и их роль в разрешении конфликтов

Кулакова Т.А., канд. соц. н., доц. кафедры политического управления СПбГУ
Особенности принятия политических решений в конфликтных ситуациях

Милецкий В.П., д. полит. н., проф. кафедры социологии политических и социальных процессов СПбГУ
Становление институтов конфликторазрешения на постсоветском пространстве

Павроз А.В., асс. кафедры политического управления СПбГУ
Формирование демократической политической культуры как фактор стабилизации и повышения эффективности функционирования трансформируемых партийных и избирательных систем в посткоммунистических странах

Савин С.Д., асс. кафедры социологии политических и социальных процессов СПбГУ
Факторы политической стабильности: теоретические основы анализа

Быков В.П., к. филос. н., доц., докторант кафедры политического управления СПбГУ
Межпартийный диалог в России: необходимость институционализации

Ярулин И.Ф, д. полит. н., проф., зав. кафедрой социологии, социальной работы и права Хабаровского государственного технического университета
Политическая культура гражданского общества

Наумов С.А., канд. полит. н., ст. преподаватель кафедры политологии Российского государственного педагогического университета имени А.И.Герцена
Сравнительный анализ реформ системы пенсионного обеспечения на постсоветском пространстве: политико-институциональный аспект

Станкевич Л.Т. , к.филос.н., доц. кафедры информационных процессов в обществе и культурологии СЗАГС
Управление кризисными ситуациями на постсоветском пространстве

Установочный семинар виртуальной мастерской по сравнительной политологии,
21-23 февраля 2002 г., С.-Петербург

Установочный семинар проходил в С.-Петербургском государственном университете и был представлен участниками из Астрахани, Владивостока, Н.Новгорода, Москвы, Ростова-на-Дону, С.-Петербурга, Саратова, Сыктывкара, Улан-Удэ, Хабаровска. В рамках семинара обсуждались общие проблемы работы виртуальной мастерской, проходили индивидуальные консультации, презентация Интернет-учебников по категориям политической науки (МГИМО), сравнительной политологии (СПбГУ), Санкт-Петербургского политологического журнала в Интернет, ресурсов сравнительной политологии в Интернет (СПбГУ).

Общие направления работы виртуальной мастерской были представлены в выступлениях В.В. Лапкина, Л.В.Сморгунова, Г.В.Голосова и М.В. Ильина. В обсуждении проблем приняли участие С.В.Патрушев (Москва), С.М.Елисеев (С.-Петербург), Н.Н. Крадин (Владивосток), В.Н.Коновалов (Ростов-на-Дону), Э.Д.Дагбаев (Улан-Удэ) В.А.Ковалев (Сыктывкар), А.Н. Кулик (Москва), Е.В. Лобза (Москва).

Обсуждение показало, что имеется большая заинтересованность участников в развитии сравнительной политологии в России. Идея организации виртуальной мастерской и общее направление работы по институциональному анализу политических трансформаций в России, странах СНГ, других странах и регионах были поддержаны. Вместе с тем, обсуждение показало, что работа виртуальной мастерской не должна ограничиваться только исследовательскими задачами. Развитие сравнительной политологии увязывалось не только с проведением коллективных исследований или оказанием поддержки индивидуальным проектам. В частности, поднимались вопросы об обмене опытом преподавания сравнительной политологии, учебными программами и планами, литературой и общей информацией. Предложенный институциональный анализ рассматривался в качестве доминирующей, но не единственной методологии. К тому же, интерес выявился к различным формам институционального анализа, включая его традиционные и новые формы. Подчеркивалось, что сравнительное изучение институтов на постсоветстком пространстве сложно ограничить узкой методологической ориентацией.

Также обсуждался вопрос о том, следует ли создавать различные подгруппы в рамках единой виртуальной мастерской. Хотя идея подгрупп не вызывала отрицательной реакции (интерес выявился к межрегиональным исследования в России, изучению политических трансформаций в странах СНГ, сравнению традиционных политических систем), однако во многих высказываниях подчеркивалась мысль о сохранении единой направленности работы и каких-то общих форм сотрудничества компаративистов в рамках мастерской. Этими формами могли бы стать дискуссия по общим проблемам сравнительной политологии с использованием вебсайта журнала "Полис", обмен литературой и учебными программами, создание единого виртуального пространства обмена информацией между компаративистами, единые семинары и др. Дальнейшая работа мастерской, следовательно, включала бы две основные части: естественная исследовательская специализация, которая бы не исключала формирование относительно устойчивых подгрупп компаративистов; общие формы работы.

Установочный семинар по сравнительной политологии был полезной формой обмена мнениями и создания дополнительного импульса для работы виртуальной мастерской. Он показал, что существующие проблемы организационного и содержательного планов могут разрешаться успешно при тесном сотрудничестве участников складывающейся профессиональной подгруппы политологов-компаративистов. Мнения участников данного семинара дополнят общую картину проведенного обсуждения.

Сморгунов Л.В.

Отчет о работе виртуальной мастерской по сравнительной политологии за 2003 год

1. В мастерской работали более 20 человек из С.-Петербурга, Москвы, Перми, Владивостока, Сыктывкара, Хабаровска.

2. Проведены следующие мероприятия:
- установочный семинар "Сравнительная политология: методы и результаты исследования политико-институциональных процессов" (в качестве секции Третьего Всероссийского конгресса политологов), 29-30 апреля 2003 г., г. Москва, ИНИОН;
- установочный семинар "Конфликты и порядок на постсоветском пространстве: институциональные условия и политические культуры", 24-25 октября 2003 г. С.-Петербург, СПбГУ (в семинаре приняли участие около 40 человек, выступили с сообщениями 11 участников из Москвы, Санкт-Петербурга, Перми);
- подготовлены рубрики по сравнительной политологии в журнале "Политические исследования. ПОЛИС" №№ 3, 6 за 2003 г:

3. В № 3 за 2003 г. были опубликованы следующие статьи:
Курочкин А.В., Курочкина Е.О. Опыт муниципального реформирования в государствах Балтийской Европы.
Миронюк М.Г. Человеческое измерение федерализма (Федералистские теории и тенденции развития федеративных отношений в России).
Самонова Е.А. Исполнительная власть в постсоветских государствах (На примере России, Эстонии и Кыргызстана).

В № 6 за 2003 г. были опубликованы следующие статьи:
Панов П.В., Пунина К.А. Конфликты и "порядок" в региональном парламенте (На примере Законодательного собрания Пермской области).
Кононенко П.Б. Политические факторы конституционного строительства в республиках Российской Федерации;

4. Подготовлен тематический раздел по сравнительной политологии для Вестника Санкт-Петербургского университета, серия 6, вып. 3, 2003 г. (статьи Кулаковой Т.А. об административных системах Северных стран, Курочкина А.В. и Аксеновой Е.О. о местном самоуправлении в балтийских странах, Елисеева С.М. об институциональной эффективности политических транзитов в странах Восточной Европы, Ачкасова В.А. о политических партиях, Волковой А.В. об административных системах стран СНГ);
- инициированы дискуссии на сайте журнала "ПОЛИС" по теме "Институционализация национальной идентичности политических партий в странах СНГ" и "Политические институты и политические практики в постсоветском пространстве: сравнительный анализ (www.politstudies.ru/forum/viewforum);
- в коллективной монографии "Государственная политика и управление" под ред. Л.В. Сморгунова (сдана в издательство "РОССПЭН") подготовлен раздел "Сравнительное государственное управление":
Содержание Раздела VII. СРАВНИТЕЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ УПРАВЛЕНИЕ:
35. АДМИНИСТРАТИВНЫЕ СИСТЕМЫ СОВРЕМЕННЫХ ГОСУДАРСТВ
35.1. Административные системы англосаксонских государств (Торре А.)
35.2. Административные системы "наполеоновских стран" (Курочкин А.В.)
35.3. Административные системы Северных стран (Курочкин А.В.)
35.4. Административные системы стран Латинской Америки (Мутагиров Д.З.)
35.5. Административные системы стран Африки (Смолина В.К.)
35.6. Административные системы арабских стран (Туманян Т.Г.)
35.7. Административные системы стран СНГ (Волкова А.В.)
35.8. Административные системы стран Восточной и Центральной Европы (Елисеев С.М.)
35.9. Административно-политическая система КНР (Орлова Н.О.)
36. СОВРЕМЕННЫЕ АДМИНИСТРАТИВНЫЕ РЕФОРМЫ
36.1. Административные реформы в Западных странах (Сморгунов Л.В.)
36.2. Административные реформы в Восточной Европе (Елисеев С.М.)
36.3. Административные преобразования в Японии (Михайлов А.А.)
37. АДМИНИСТРАТИВНЫЕ ИДЕИ И РЕФОРМЫ В РОССИИ
37.1. История государственно-административных идей в России (Осипов И.Д.)
37.2. Административные реформы в истории России (Волкова А.В.)
37.3. Современные административные реформы в России (Волкова А.В.) )

5. В редакцию "Полиса" были представлены статьи Вульфович Р.М., Грибановой Г.И., Елисеева С.М., Кононенко П.Б., Курочкина А.В., Курочкиной Е.О., Михайлова А.А., Наумова С.А., Панова П.В., Пуниной А.К., Поповой О.В., Самоновой Е.А., Шадрина А.Е. (часть из них опубликованы в соответствующих рубриках, часть отклонены редакцией).

Руководители мастерской С.В. Патрушев, Л.В. Сморгунов

Отчет
о проведенном 18 апреля 2002 г.
в Санкт-Петербургском государственном университете
очередном семинаре подгруппы "виртуальной мастерской" по сравнительной политологии,
разрабатывающей тематику институциональной эффективности политических транзитов в странах СНГ.

В семинаре приняли участие преподаватели, аспиранты и студенты СПбГУ и СЗАГС.
Вашему вниманию предлагается выступление руководителя подгруппы проф. Сморгунова Л.В. и тезисы доклада участника "мастерской" проф. С.М.Елисеева.
Отклики на данный материал можно посылать по адресу руководителя "виртуальной мастерской".

Мы проводим второй семинар из серии семинаров "виртуальной мастерской" по сравнительной политологии. Цель данного семинара - обсудить некоторые проблемы методологии исследования партийных и избирательных систем. Если вы помните, то в проекте стоит методология неоинституционализма. Было бы хорошо прояснить вопросы, связанные основными понятиями: институт, институциональная эффективность, институциональная стабильность, издержки институционализации и др. В общем смысле под институциональной эффективностью можно понимать способность сформированной институциональной системы, во-первых, обеспечивать свободную и честную конкуренцию за властные позиции посредством выборов, во-вторых, создавать условия для периодической смены политических элит у власти, в-третьих, формировать доверие к органам государственной власти, формируемым посредством выборов. Отсюда институциональная эффективность может оцениваться посредством измерения политического плюрализма, конкуренции, прозрачности избирательного процесса, доступности оппонентов к государственным средствам массовой информации, недискриминации политических оппонентов, равенства информации для избирателей, влияния избирателей на выбор депутатов, честности конкуренции, репрезентации интересов населения и т.д. Следует, по-видимому, выбрать достаточно определенные критерии оценки, руководствуясь и международными критериями, и условиями нашего предполагаемого исследования. Второй вопрос, который хотелось бы обсудить, касается связи институциональной эффективности и институциональной стабильности систем. Выбор институтов определяется участниками политического процесса, по-разному относящимися к стабилизации. Какие-то условия стабилизации принимаются всеми. Эта первичная конституция должна быть взята нами за данное, хотя ее определение для всех стран, включенных в исследование, не совсем очевидно. Важный вопрос - о правилах игры, принимаемых в процессе политической борьбы и формируемых на основе первичной конституции. Здесь, конечно, следует обратить внимание на динамику избирательного и политического (партийного) законодательства, а также специфику включения в политический процесс различных политтехнологий. Проблемы эффективности законодательных норм и эффективности технологий взаимопереплетаются. И, наконец, есть ли динамика эффективности, если ее рассматривать по этапам политического процесса. Применительно к демократизации: можно ли обнаружить различия в эффективности на этапе перехода, этапе консолидации и этапе стабилизации. Нельзя ли считать, что первый этап требовал эффективности норм (правило), второй эффективности легитимации (вера), а третий - эффективности политических практик (действие). По-видимому, понятие институциональной эффективности может трансформироваться от этапа к этапу. Эти и другие вопросы выносятся сегодня на обсуждение. С основным докладом на семинаре выступил участник "мастерской" доктор политических наук, профессор кафедры политологии СПбГУ Сергей Михайлович Елисеев. Тезисы доклада приводятся ниже.

Сморгунов Л.В

_____________________________________________________

Профессор Елисеев С.М.

Институциональная эффективность партийных и избирательных систем с точки зрения
неоинституционализма и теории рационального выбора.

Тезисы выступления на семинаре виртуальной мастерской "Институциональная эффективность партийных и избирательных систем: сравнительный анализ постсоциалистических трансформаций"
18 апреля 2002 г. (С.-Петербургский государственный университет)

1. Неоинституциональный подход

В политической науке "новый институционализм" появляется в середине 80-х годов с одной стороны, как своеобразная реакция ученых на преобладание бихевиоризма и теории рационального выбора в политических исследованиях, а с другой стороны, из стремления продолжить в новых условиях прежние традиции институционализма в собственных исследованиях, опираясь как на достижения неоинституционализма в экономической науке, так и на результаты исследований бихевиористского направления. В этой связи мне представляется необходимым обратить внимание на возможность использования некоторых достижений и решений в области применения неоинституционализма в экономической науке к исследованиям в политической науке. Институты - это набор формальных правил, неформальных ограничений и механизмов их принудительного осуществления. Институты - это правила игры в обществе.

Политические правила в широком смысле определяют иерархию государства, его основную структуру принятия решений и эксплицитные характеристики контроля над "повесткой дня". Функция правил заключается в том, чтобы, учитывая начальные способности обменивающихся сторон, облегчить обмен, будь он экономический или политический. Основная функция институтов - обеспечение стабильности с помощью сглаживания изменений относительных цен. Эта институциональная стабильность делает возможным сложный обмен политической деятельностью и ее результатами. Но важно подчеркнуть, что стабильность не означает, что институты функционируют эффективно. Стабильность - необходимое условие для сложного взаимодействия между политическими акторами, но оно не достаточно для эффективности.

Источником институциональных изменений в политике, как и в экономике является изменение мировосприятия людей, которое отражается в изменении относительных ценностей и/или в изменении предпочтений Важно то, что формальные правила могут быть изменены государством, а неформальные ограничения изменяются очень медленно. И формальные правила, и неформальные ограничения, в конечном счете, формируются под воздействием субъективного мировосприятия людей, которое, в свою очередь, и определяет эксплицитный выбор формальных правил и развитие неформальных ограничений. Институты отличаются от организаций. Институты - это правила игры, а организации - это группы индивидов, которых связывает общая целевая функция. Например, к экономическим организациям относятся фирмы, профсоюзы, кооперативы, политические учреждения и политические партии, законодательные органы и так далее. Разработка Д.Норта общей модели, объясняющей, почему силы конкуренции далеко не всегда ведут к отбраковке неэффективных "правил игры" и почему застойные формы экономики могли существовать тысячелетиями может быть использована при сравнительном анализе процессов институционализации политических партий и партийных систем в странах демократического транзита. В частности, при сравнении данных процессов в странах Центральной Европы и России, или СНГ в целом.

Известно, что главную причину Д. Норт усматривает в том, что высокие трансакционные издержки, в целом делают политические рынки мало похожими на совершенный рынок неоклассической теории. В связи с этим он указывает на действие трех главных факторов препятствующих отбраковки эффективных "правил игры": в сохранении неэффективных институтов может быть заинтересовано государство, если это способствует максимизации разницы между доходами и расходами казны; такие институты могут поддерживаться могущественными группами со специальными интересами; эволюция общества зависит от однажды избранной институциональной траектории (path dependence): новые, более эффективные "правила игры" могут оставаться незадействованными, потому что их введение требует значительных первоначальных вложений, от которых свободны уже давно укоренившиеся институты. Все это, по мнению Норта, стабилизирует сложившуюся институциональную систему независимо от степени ее эффективности. Институты как бы "заталкивают" общество в определенное русло, с которого потом трудно свернуть. В любом обществе, полагает он, всегда складывается "смесь" из эффективных и неэффективных институтов и именно соотношение между ними определяет, в конечном счете траекторию его развития. Если подойти к проблеме с позиций неоинституционализма и определить государство (прежде всего в лице государственной бюрократии) как заинтересованного игрока на политическом рынке, то можно сделать вывод о том, что частые изменения "правил игры", в частности, создание нестабильной избирательной и партийной систем, постоянное внесение изменений в институт избирательного право, внесение изменений и дополнений в ходе самого избирательного процесса может быть интерпретировано либо как неэффективное использование государством общественного капитала, следствием которого является создание неформальных институтов (традиции, обычая, привычки нестабильности правовых норм), которые складываются спонтанно, без чьего-либо сознательного замысла, как побочный результат взаимодействия множества людей, преследующих собственные интересы, либо как прямая заинтересованность государства (или заинтересованных групп) в сохранении своего доминирующего положения на политическом рынке поскольку, говоря словами Д.Норта, это способствует максимизации разницы между доходами и расходами казны, а также поддерживается могущественными группами со специальными интересами. В этой связи представляет несомненный интерес теория "эксплуататорского государства", согласно которой государство, используя монополию на насилие стремиться максимизировать собственные доходы или доходы группы, контролирующей государственный аппарат в ущерб благосостоянию общества. Поэтому создание такого политического феномена как "партия власти", имеющего сугубо российскую специфику, и не наблюдаемого в странах Восточной Европы, можно рассматривать как реализацию в политике институциональной стратегии "эксплуататорского государства", стремящегося сохранить свое доминирующее положение на политическом рынке.

2. Институциональная стабильность, легитимность и эффективность партийных и избирательных систем

Определение основных понятий:
институциональная эффективность избирательной системы в условиях демократии есть ее способность менять политические силы у власти;
этапы легитимации избирательных и партийных систем;
а) выработка и институционализация избирательных правил и норм политической деятельности на основе достижения минимального консенсуса между основными группами интересов;
б) вера (убеждение) основных политических акторов и групп интересов в справедливость принятых правил и норм и их согласие действовать в соответствии с ними, иными словами, вера в наличие в принятых нормах и правилах справедливого и эффективного демократического механизма смены правящих групп в результате честной и конкурентной политической борьбы (плюрализм и политическая конкуренция);
в) действие основных политических акторов в соответствии с принятыми правилами и нормами.
Алгоритм институционализации и легитимации избирательных и партийных систем: выработка правил и норм - вера (убеждение) основных политических акторов в справедливость принятых норм - действия акторов в соответствии с принятыми правилами и нормами. Итог: институционализация политической деятельности основными акторами (государство - политические партии - избиратели).

Теперь рассмотрим каждый из уровней легитимации избирательной и партийной системы в отдельности. Первый этап выбор и принятие правил и норм избирательной и партийной систем. Эта самый первый и самый важный этап. Он может создать условия и предпосылки для достижения институциональной стабильности и эффективности систем, так и породить обратные процессы. Принятие национальных "правил игры" основными политическими акторами с точки зрения теории рационального выбора может происходить:
а) либо по принципам игры "с нулевой суммой", когда победитель получает все и один из участников создания правил игры, имея господствующие позиции, диктует остальным участникам (игрокам) свою волю и сознательно создает и заставляет принять остальных выгодные ему нормы и правила, в результате которых он надеется сохранить свои доминирующие позиции и существенно ограничить власть других политических акторов.
б) либо по правилам игры с "ненулевой суммой" когда выигрыш и проигрыш каждого игрока приблизительно равновероятен. Это возможно в том случае, когда ни одни из участников создания правил игры объективно не имеет доминирующего положения, либо он не стремиться им воспользоваться, в интересах достижения более высоких и стратегических интересов (например, достижения национального согласия).

Если принять во внимание что демократия предполагает определенность процедур и неопределенность результата, в отличии от авторитарного режима, который сохраняет неопределенность процедур и определенность результата, то можно сделать вывод, что выбор первого варианта в условиях демократического транзита есть по сути продолжение прошлой авторитарной традиции, носителем которой становится тот политический актор, который инициирует принятие данного варианта и настаивает наего институционализации. Последствиями данного политического решения вероятнее всего станет рост институциональной нестабильности связанный с борьбой между основными политическими акторами с одной стороны, со стремлением остальных участников политического процесса внести изменения в принятые "правила игры" с целью их корректировки в сторону большей справедливости и нежеланием доминирующего актора вносить такого рода изменения и его маневрированием с целью создания видимости изменений перед лицом общественного мнения. То, что изменения будут вноситься, является очевидным фактом, поскольку большинство политических акторов, даже действуя в рамках принятых правил и норм, не будет убеждены в их справедливости, и, следовательно, своими действиями будут стремиться их делегитимизировать. Если на уровне политической элиты не удается достичь консенсуса относительно правил легитимации избирательной и партийной систем, то очевидно еще большее недоверие эти системы будут вызывать со стороны институтов гражданского общества и граждан. Следовательно, только выбор второго варианта создает предпосылки для институциональной стабильности и эффективности избирательной и партийной систем, поскольку он несет в себе демократическую традицию и порождает веру в справедливость и законность принятых правил и норм легитимации законодательной и исполнительной власти.

Противоречия между технологией создания политических организация и целями организаций. Теории неоинституционализма содержит еще один интересный тезис: "зависимость от выбранной траектории" или "зависимость от выбранного маршрута". Этот термин, который первоначально был призван объяснять, как специфическое технологическое развитие формировало впоследствии выбор технологии. Здесь же этот термин вслед за Д.Нортом мы используем для того, чтобы объяснить характеристику институционального устройства, связанную с тем, что институты формируют институциональный выбор и, как следствие этого, усложняют изменение управления политическими процессами, как только выбран какой-то один институциональный маршрут. Причиной этого является тот факт, что политические партии и группы интересов являются лишь следствием ограниченных возможностей, которые диктуются непосредственно существующей институциональной структурой. В этой связи необходимо обратить внимание на тот факт, что разработка избирательного законодательства и выбор избирательной системы в 1993 г. во многом были обусловлены социально-политической ситуацией в стране. Пришедшие к власти политические силы имели серьезные основания опасаться того, что они не получат необходимой поддержки на выборах и Государственная Дума попадет под контроль КПРФ. Как писал в свое время французский социолог М. Дюверже "партии всегда развиты больше слева, чем справа, потому что там они всегда более необходимы".

Левые политические партии в лице КПРФ в 1993 г. имели несомненное преимущество перед правыми в уровне организованности, дисциплины, развития партийной инфраструктуры. Поэтому выбор смешенной модели избирательной системы во многом был продиктован стремлением власти не столько создать условия для победы правых партий и развития стабильной и эффективной многопартийной системы, сколько максимально ограничить влияние КПРФ в Государственной Думе. В этой плане можно констатировать, что разработчики избирательного законодательства и создатели избирательного режима в большей степени заботились о решении тактической задачи, чем стратегической. Как заметил М.Дюверже, "ликвидация политических партий была бы замечательным средством парализовать левую" оппозицию, но построение современной демократической системы невозможно без участия политических партий. Последующее выборы в Государственную Думу показали, что в рамках предложенной модели избирательного режима не удалось достичь ни одной из поставленных задач: ни обеспечить победу правых на выборах, ни создать стабильную, эффективную, авторитетную многопартийную систему. Зато удалось консолидировать национальную и региональную бюрократию, объединяя ее различные фракции в политические партии и объединения, регулярно создавая так называемую "партию власти".

3. Партии, институционализация партийной системы и консолидация демократии.

В выше рассмотренном контексте следует еще раз проанализировать зарубежный и отечественный опыт перехода к демократии и роль в нем того или иного типа политических партий. Мировой опыт перехода от авторитаризма к демократии свидетельствует о том, основными типами партий, обеспечивающих достижение стабильной демократии и консолидации общества являются массовые и "всеохватывающие" партии, и никогда партии "картельного типа". В качестве примера можно напомнить опыт стран Южной Европы, осуществивших переход к демократии в 70-80-е годы ХХ столетия. Созданное Андреасом Папандреу еще в 1974 году Всегреческое социалистическое движение (ПАСОК) сумело не только осуществить переход к демократии в 70-е годы, но и сохраняет власть в своих руках и в настоящее время (правда, в 1989-1993 годах греческое правительство формировала правоцентристская партия Новая демократия). Причиной этого все в Греции традиционно считают боязнь возвращения правых к руководству страной. В Испании в ноябре 1975, после смерти Франко, королем был провозглашен Хуан Карлос. Был легализован ряд политических партий и профсоюзы. В декабре 1978 вступила в силу новая конституция, а спустя 4 года в 1982 г. к власти пришло правительство, сформированное Испанской социалистической рабочей партией, под руководством которой, собственно говоря, и были сделаны основные шаги к созданию демократической политической системы. Аналогичные процессы происходят и в странах Центральной Европы.

В случае с Россией имеет место попытка осуществить переход к демократии с помощью политических образований, объединяющих несколько клиентел, мало пригодных для осуществления политической деятельности в условиях становления демократии и развития гражданского общества. Большинство таких образований похожи на партии картельного типа, среди которых выделяется одна, обладающая, исключительными ресурсами (административными, финансовыми, информационными), которая "назначается" (номинируется) правящей. Смысл возникновения партии картельного типа за рубежом в условиях стабильной и консолидированной демократии состоит в том, чтобы создать "механизм распределения государственные посты между профессиональными группами политиков, основывающимся на непосредственной связи политика и избирателя без посредства партийной организации, на широкой коалиционной основе, на сокращении дистанции между лидерами и избирателями, на больших государственных субсидиях партийной деятельности"3. Попытки создания аналогичных партий в России преследуют только одну цель: создать механизм распределения государственных постов между профессиональными группами административно-политической и экономической элиты, минимально зависящий от воли избирателей. Никакой цели создания непосредственной связи между политиком и избирателями, государством и гражданским обществом, и тем более сокращения дистанции между ними в принципе не ставится. Но партии картельного типа не могут консолидировать демократию, они сами есть продукт ее эволюционного развития. Такие партии в условиях неконсолидированной демократии являются дополнительным источником политической и социальной нестабильности. Они не столько интегрируют социально-экономическое и политическое пространство, сколько создают видимость интеграции. Они не столько способствуют росту демократической легитимности, сколько порождают тенденцию к делегитимации всего политического режима, поскольку своими действиями формируют в обществе и в политике убеждения во временности существующих институтов и норм. Институционализация отношений внутри партии картельного типа между различными профессиональными группами административно-политической и экономической элиты носит, как свидетельствует опыт России, временный характер. Различия интересов групп с неизбежностью ведут к нарушениям картельного соглашения, к борьбе между различными фракциями экономической и административно-политической элиты.

Следствием этого является внесение новых изменений в финансовые, гражданские и избирательные нормы с целью временного достижения относительно преимущества одной фракции над другими. Как известно разрозненные "институциональные процессы могут продолжать сосуществовать друг с другом без всеохватывающей интеграции". Именно это мы наблюдаем сегодня в России. Поэтому избирательная и партийная системы не могут достичь институциональной стабильности, и следовательно, быть признанными в обществе в качестве легитимных. "Легитимация создает новые значения, служащие для интеграции тех значений, которые уже свойственны различным институциональным процессам. Функция легитимации, - пишут Бергер П. И Лукман Т. - заключается в том, чтобы сделать объективно доступными и субъективно вероятными уже институционализированные объективации". Сегодня все больше очевидно, что для Президента Российская Федерация закон "О политических партиях" является частью реформы системы государственных институтов власти и государственного управления, наряду с образованием федеральных округов, реформой Совета Федерации РФ, приведением регионального законодательства в соответствие с федеральным, перераспределением бюджета между федеральным центром и регионами. Осуществление данной реформы отдано в руки национальной бюрократии, которая не заинтересована в осуществлении контроля со стороны каких-либо иных структур, кроме как самого Президента и его администрации. Административно-правовой код создания большинства политических партий, выигрывавших все парламентские выборы в России не вызывает больше сомнений. В рамках созданного в России политического пространства с помощью современных политических технологий конструируются политические партии (или партия), целью которых является максимизация собственной прибыли в результате победа на очередных парламентских выборах. Говоря словами Ж.Бодрийяра "цель не полагается в итоге, а наличествует изначально, зафиксированная в коде".

Такой порядок действия с точки зрения бюрократии делает нецелесообразным развитие институтов гражданского общества. Поэтому эти партии прежде всего выражают интересы государства, точнее его бюрократического аппарата, и в меньшей степени интересы гражданского общества. Национальная бюрократия, освободившись в 1991 г. от политического контроля КПСС, не горит желанием вновь становится под контроль какой-либо политической организации, представляющий интересы общества, и которая не была бы подконтрольна ей самой. Поэтому как правящие, так и оппозиционные политическим партиям, говоря словами Ж.Бодрийяра с точки зрения государства отводится место симулякра политического участия. Поэтому партии и партийная система в России и не легитимизируются в обществе, которое их отвергает, по причине их искусственного происхождения. Непартийные институты гражданского общества (общественные движения, некоммерческие организации, малый и средний бизнес), осуществляющие самостоятельную независимую от государства деятельность, не признают в большинстве политических партий равноправного партнера, видя в них прежде всего институты управляемые государством и нередко симулирующие политическую активность в рамках сложившегося политического режима. Поэтому политические партии, особенно возникшие в посткоммунистический период, не имеют твердой социальной базы и вынуждены постоянно маневрировать, ища поддержку у различных групп населения.

4. ПР и политические партии

С точки зрения теории рационального выбора нельзя обойти молчанием еще одного игрока на политическом рынки. Это профессиональные ПР кампании. Они также обладают своим интересом, который не без успеха отстаивают как на институциональном, так и на внеинституциональном уровнях. Существующие институты избирательной и партийной систем обладают одной особенностью. Они поддерживают рынок ПР-технологий, который по разным оценкам составляет в РФ около 1 млрд. долларов. Слабость политических партий, их организационная и идейная рыхлость открывают перед ПР-команиями широкую перспективу деятельности на ближайшее будущее. Основные политические партии, включая "партию власти" с точки зрения ПР-технологов в нынешнем их виде представляют собой своеобразные заготовки для будущих избирательных кампаний. Как выразился Г. Павловский, глава "Фонда эффективной политики", "между выборами наши партии представляют собой сырье для будущих избирательных проектов". То есть партии есть "полуфабрикаты", а выборы - "конкурсы искусств электоральных проектов". Поэтому сохранение нынешнего состояния избирательных институтов и норм выгодно и этому специфическому игроку политического рынка России. Он также стремиться максимизировать собственную прибыль, совершенствуя избирательные технологии, готовясь к новым избирательным компаниям. Для этого игрока создание сильных гражданских партий будет означать потерю значительной части рынка. Поэтому он сегодня может быть заинтересован только в создании партий картельного типа, деятельность которых предполагает активное использование ПР-технологий, и не требует развития ни гражданского общества и гражданской политической культуры, ни повышение уровня политического участия граждан.

Подготовка к проведению семинара
виртуальной мастерской по сравнительной политологии,
25-26 ОКТЯБРЯ 2002 г.
Место проведения - Санкт-Петербургский государственный университет

ИНФОРМАЦИОННОЕ ПИСЬМО

25-26 ОКТЯБРЯ 2002 г.
в рамках виртуальной мастерской по сравнительной политологии,
организованной Некоммерческим партнерством "Редакция журнала "Полис""
при поддержке Фонда Форда
по проекту "Развитие центров и школ политической науки и образования",
в Санкт-Петербургском государственном университете планируется проведение семинара
"ИНСТИТУЦИОНАЛЬНАЯ ЭФФЕКТИВНОСТЬ ПОЛИТИЧЕСКИХ ТРАНЗИТОВ В СТРАНАХ СНГ"

Цель семинара: Обсудить состояние разработки проблемы в отечественной и зарубежной науке; концептуализировать основные понятия исследуемой темы и составить проект эмпирической части работы по теме. Акцент будет сделан на партийных и электоральных системах и их связи с другими элементами политических систем.

На семинаре предполагается обсудить следующие вопросы:

1. Какую роль играют политические партии и электоральные системы в политических режимах стран бывшего Советского Союза (СНГ)?
2. Какое влияние оказывает окружающая среда на формирование политических партий и электоральных систем?
3. Является ли конституционный дизайн подходящим для развития политического плюрализма в странах СНГ?
4. Какие ограничения существуют в развитии политического плюрализма и конкуренции в странах СНГ?
5. Имеется в странах СНГ реальная политическая оппозиция? Если да, то, какую стратегию она имеет ?
6. Какие институциональные условия сегодня существуют для формирования демократической политической оппозиции?
7. Какое влияние оказывает наследие советской системы на формирование партий и электоральных систем?
8. Сумели ли новые политические партии полностью адаптироваться к новой политической системе?
9. Если в странах СНГ партии гражданского типа?
10. Какие существуют противоречия между партийной и электоральной системами в странах СНГ и местными неформальными нормами политического поведения?
11. Может ли сформированная в странах СНГ институциональная партийная и электоральная системы способствовать достижению политического консенсуса и политической стабильности?
12. Какую роль играю различные электоральные системы в формировании конфигурации партийных систем?
13. Какова динамика партийных и электоральных систем в странах СНГ?
14. Каково взаимодействие партийных и электоральных систем с государственно-политическими режимами?

Материалы семинара планируется опубликовать в сборнике. Количество участников - 35 человек.
Заявки на участия с указанием Ф.И.О. (полностью), должности, звания, организации, названия доклада или выступления и аннотации (до 1000 знаков) присылать до 31 мая 2002 г. (по электронной почте).
Статьи объемом до 1 п.л. (40 тыс. знаков) для докладов и до 0,5 п.л. (20 тыс. знаков) для выступлений необходимо будет прислать после подтверждения включения в программу семинара до 15 сентября 2002 г.
Адрес: 199034, С.-Петербург, Менделеевская линия, 5, СПбГУ, кафедра политического управления; тел. (812) 328-94-30; факс (812) 328-44-08;
e-mail: govern@philosophy.pu.ru; elis@nevacom.spb.ru.
Руководитель мастерской: профессор Сморгунов Л.В.
Зам. руководителя мастерской: профессор Елисеев С.М.

ПРОГРАММА СЕМИНАРА

25-26 ОКТЯБРЯ 2002 г.
в рамках виртуальной мастерской по сравнительной политологии,
организованной Некоммерческим партнерством "Редакция журнала "Полис""
при поддержке Фонда Форда по проекту "Развитие центров и школ политической науки и образования",
в Санкт-Петербургском государственном университете
(Менделеевская линия, 5, философский факультет, ауд. 28; начало в 10 час.)

проведен 2-й установочный семинар (см. отчет о проделанной работе, а также краткий отчет о работе семинара)

"ИНСТИТУЦИОНАЛЬНАЯ ЭФФЕКТИВНОСТЬ ПОЛИТИЧЕСКИХ ТРАНЗИТОВ В СТРАНАХ СНГ"

 

Цель семинара: Обсудить состояние разработки проблемы в отечественной и зарубежной науке; концептуализировать основные понятия исследуемой темы. Акцент будет сделан на институционализации политических режимов, партийных и электоральных системах и их связи с другими элементами политических систем.

1. Вступительное слово (проф. Л.В.Сморгунов)
2. Институциональная эффективность: к определению понятия и его возможности использования в сравнительном анализе (проф. Л.В.Сморгунов)
3. Как преодолеть "Бермудский треугольник" (Методологические и теоретические проблемы исследования посткоммунистических трансформаций) (проф. Елисеев С.М., СПбГУ)
4. Партийная институционализация на постсоветском пространстве: традиционное общество vs современное (проф. И.Ф.Ярулин, Хабаровский гос. тех. ун-т)
5. Армения и Азербайджан: сравнительный анализ эволюции властных институтов (проф. Г.И.Грибанова, РГПУ им. А.И.Герцена, С.-Петербург)
6. Политтическая идентификация населения в постсоветском пространстве: эффективность институционального фактора (доц. О.В.Попова, СПбГУ)
7. Административно-политические системы стран СНГ: институциональный анализ (ст.преп. А.В. Волкова, СПбГУ)
8. Постсоветские государства региона Балтийского моря: проблема эффективности управления и импорт политических институтов (ст.преп. А.В. Курочкин, СПбГУ)
9. Кросстемпоральный анализ эффективности трансформации политических институтов: Россия в сравнительном измерении (доц. Панов П.В., Пермский гос. ун-т)
10. Региональный поставторитарный синдром (к описанию политического феномена) (проф. В.А. Ковалев, Сыктывкарский гос. ун-т)
11. Своеобразие политических режимов в современной России в сравнительной перспективе (проф. И.Н.Барыгин, СПб гос. эллектротехн. ун-т)
12. Институционализация политического режима в российском регионе (на примере Приморского края) (доц. Шинковская Н.В., доц. Коняхина А.П., Владивостокский гос. ун-т)
13. Эффективность политических институтов и вопросы политической интеграции на Северном Кавказе: Дагестан, Ингушетия, Чечня (асп. Е.Л.Сокирянская, СПбГУ)
14. Проблемы и перспективы становления демократической системы политического управления в современной России (асп. А.В.Павроз, СПбГУ)
15. Институциональная трансформация Евразийского союза: от политического символа к политическому консенсусу (сравнительный анализ) (доц. Л.Т.Станкевич, СПб гос. горный институт (технический ун-т); ст. пр. Н.В.Горбатова, СЗАГС)
16. Итоги семинара (обсуждение участников)

В рамках семинара планируется проведение презентации книги:
Л.В.Сморгунов. Современная сравнительная политология. Учебник. М.: РОССПЭН, 2002. - 472 с.

Адрес: 199034, С.-Петербург, Менделеевская линия, 5, СПбГУ, кафедра политического управления;
тел. (812) 328-94-30; факс (812) 328-44-08;
e-mail: govern@philosophy.pu.ru; elis@nevacom.spb.ru.
Руководитель мастерской: профессор Сморгунов Л.В.
Зам. руководителя мастерской: профессор Елисеев С.М.

ОТЧЕТ
о работе "виртуальной мастерской" по сравнительной политологии (группа Л.В.Сморгунова)
с ноября 2001 г. по октябрь 2002

За отчетный период работа "виртуальной мастерской" строилась на основе целей и форм, выработанных в ходе набора ее участников и первого установочного семинара в феврале 2002 г. в Санкт-Петербурге. Была разработана Программа научных исследований мастерской по сравнительной политологии по теме "Институциональная эффективность партийных и избирательных систем: сравнительный анализ постсоциалистических трансформаций", 2002-2004 гг. (размещена на сайте "Полиса"). Ставились следующие задачи первого этапа исследовательской работы: Разработка методологии сравнительного исследования институциональной эффективности партийных и избирательных систем на постсоветском пространстве; концептуализация основных понятий; выработка методики сбора и анализа эмпирического материала. Задачи этапа:
1. Проанализировать соотношение внутренних и международных условий институциональной стабилизации трансформируемых партийных и избирательных систем (проблемы глобализации, европеизации, "перенесения институтов", социальные дифференциации, национальные политические потребности и культуры) и создать типологию репрезентативных трансформаций; определить конгруэнтность традиционных структур власти и демократических институтов в аспекте анализа избирательных систем.
2. Создать систему критериев оценки институциональной эффективности и стабильности политических систем, прошедших фазу политических трансформаций; проанализировать соотношение институциональной эффективности политических и избирательных систем, институциональной стабильности политических режимов и политический стабильности общества.
3. Определить роль институциональных условий формирования и утверждения новых политических практик в сфере репрезентативных политий на постсоциалистическом пространстве, учитывая различные типы репрезентативных трансформаций.

В ходе работы к группе присоединились следующие участники:
д.п.н., проф. Ачкасов В.А. (Санкт-Петербургский государственный университет);
д.ф.н., проф. Елисеев С.М. (Санкт-Петербургский государственный университет;
д.с.н., проф. Грибанова Г.И. (Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена);
д.ф.н., проф. Коновалов В.Н. (Ростовский гос. университет);
д.ф.н., проф. Барыгин И.Н. (Санкт-Петербургский электротехнический университет);
д.с.н., проф. Ярулин И.Ф. (Хабаровский технический университет);
к.и.н., доц. Колесников В.Н. (Север-западная академия государственной службы);
к.с.н., доц. Попова О.В. (Санкт-Петербургский государственный университет);
к.ф.н., доц. Станкевич Л.Т. (Санкт-Петербургский гос. горный институт - технический университет);
к.и.н., доц. Шинковская Н.В. (Центр изучения социальной истории и политики Института истории ДВО РАН, Институт международных отношений ВГУЭС);
к.ф.н., доц. Панов П.В. (Пермский государственный университет);
к.ф.н., доц. Ткачук О.И. (Киевский гос. университет);
д.п.н., доц. Ковалев В.А. (Сыктывкарский государственный университет);
к.с.н., ст. пр. Курочкин А.В. (Санкт-Петербургский государственный университет);
к.с.н., ст. пр. Волкова А.В. (Санкт-Петербургский государственный университет);
ст.пр. Горбатова Н.В. (Север-Западная академия государственной службы);
асп. Павроз А.В. (Санкт-Петербургский государственный университет);
асп. Сокирянская Е.Л. (Санкт-Петербургский государственный университет);
периодическое участие принимали студенты и аспиранты СПбГУ, СЗАГС.
Всего, таким образом, приняли участие в работе виртуальной мастерской 18 исследователей из 11 вузов, представляющих 6 регионов России и один Украины. Проводилась работа по привлечению к участию исследователей из Молдавии, Грузии, Казахстана.
Были проведены три семинара:
1. Установочный в феврале 2002 г.
2. Семинар по институциональной эффективности политических трансформаций (с докл. проф. Елисеева С.М.) 18 апреля 2002 Санкт-Петербургский государственный университет).
3. Семинар "Институциональная эффективность политических транзитов в странах СНГ" 25-26 октября 2002 г. (Санкт-Петербургский государственный университет). На семинаре обсуждены 11 докладов, часть из них в качестве статей рекомендована для публикации в "Полисе" (программа семинара прилагается).

В ходе работы "мастерской" были сделаны рассылки материалов семинаров. Часть материалов помещена на сайте журнала "Полис".
Наиболее активное участив в работе приняли проф. Елисеев С.М., проф. Ярулин И.Ф., доц. Ковалев В.А., доц. Панов П.В., проф. Грибанова Г.И., асп. Павроз А.В., асп. Сокирянская Е.Л., доц. Колесников В.Н., доц. Попова О.В., ст. пр. Курочкин А.В.
Для публикации в "Полисе" предложены материалы:
1. Елисеев С.М. (СПбГУ) Как преодолеть "Бермудский треугольник" (Методологические и теоретические проблемы посткоммунистических трансформаций);
2. Ярулин И.Ф. (Хабаровский техн. Университет) Партийная институционализация на постсоветском пространстве: традиционное общество vs современное;
3. Панов П.В. (Пермский гос. университет) Кросстемпоральный анализ эффективности трансформации политических институтов: Россия в сравнительном измерении;
4. Ковалев В.А. (Сыктывкарский гос. университет) Региональный поставторитарный синдром (к описанию политического феномена);
5. Попова О.В. (СПбГУ) Политическая идентификация в посткоммунистических странах в 1990-е годы: пример России и Польши;
6. Сокирянская Е.Л. (СПбГУ) Построение эффективных институтов государственной власти и вопросы политической интеграции на Северном Кавказе: Дагестан, Ингушетия, Чечня.

Часть материалов, представленных для семинара в октябре,
была не готова для публикации или не представлена в "Полис" в связи с отсутствием сравнительной проблематики.

В ходе работы выявились следующие проблемы:
1. Организационная слабость "виртуальной мастерской" по сравнительной политологии в целом. Расположение ученого секретаря мастерской в Москве не способствовала хорошей организации работы, т.к. руководители находились в Санкт-Петербурге. Отсутствие связи с другими подгруппами и различие тематики создавала сложность и не способствовала объединению участников. План публикаций работ по "виртуальной мастерской" (6-й номер "Полиса") стал известен слишком поздно, что, естественно, затруднило работу.
2. Участники виртуальной мастерской надеялись на более активную работу по рассылке различных материалов и более активный обмен информацией через электронную почту и Интернет. К сожалению, мне не удалось найти дополнительные деньги для активизации работы в этом направлении. То, что было сделано, явно недостаточно. Эта проблема особо отмечалась на последнем семинаре в октябре.
3. Возможность создания исследовательской группы по теме "виртуальной мастерской" была ограничена слабыми материальными ресурсами. Две заявки на грант, которые были мной поданы, не получили поддержки. Большинство преподавателей вузов, которые составляли "виртуальную мастерскую", исследуют по преимуществу российский политический процесс . Только отдельные участники (по рекомендации руководителя "мастерской") подавали материал, связанный с более широким объектом исследования (СНГ, Восточная Европа).
4. Со стороны некоторых заявленных участников мастерской (Кулик, например) раздавалась критика узости методологии исследования "мастерской" (неоинституционализм, идущий от теории рационального выбора). Следует сказать, что эта критика принималась во внимание, хотя оставалось стремление более четко определиться с методологическим основанием работы. Участники мастерской на последнем семинаре, представляя материал с различной методологической основой (институционалим в различных версиях), в целом не отрицали возможности работы в этом ключе и далее.

Возможными направлениями дольнейшего расширения перспектив деятельности "мастерской" могли бы быть:
Постсоветское политическое пространство как объект сравнительного исследования: Сравнимы ли институциональные трансформации.
Традиционные политические культуры и демократические институты: возможна ли конвергенция?
Россия как пример институциональных трансформаций для постсоветских республик: Действительно ли Россия может дать урок?
Централизация политики или все же сохраняются основы для плюрализма региональных политических режимов в России?
А также и другие темы...

Руководитель подгруппы "виртуальной мастерской" по сравнительной политологии, проф. Л.В.Сморгунов.
28 октября 2002 г.

25 октября 2002 г.
в рамках виртуальной мастерской по сравнительной политологии,
организованной Некоммерческим партнерством "Редакция журнала "Полис""
при поддержке Фонда Форда по проекту "Развитие центров и школ политической науки и образования",
в Санкт-Петербургском государственном университете
был проведен 2-й установочный семинар

(более подробно с материалами семинара можно познакомиться
на сайте Санкт-Петербургского политологического журнала в Интернете (http://politjournal.spb.ru);

"ИНСТИТУЦИОНАЛЬНАЯ ЭФФЕКТИВНОСТЬ
ПОЛИТИЧЕСКИХ ТРАНЗИТОВ В СТРАНАХ СНГ"

Цель семинара: Обсудить состояние разработки проблемы в отечественной и зарубежной науке; концептуализировать основные понятия исследуемой темы. Акцент был сделан на институционализации политических режимов, партийных и электоральных систем и их связи с другими элементами политических систем.
В рамках данного семинара были сделаны ряд докладов и сообщений, объединенных общей темой институциональная эффективность политических институтов в переходных обществах. Все доклады и сообщения в ходе семинара обсуждались. Рассматривались перспективы работы "виртуальной мастерской" в 2003 г. Ниже предлагается краткий обзор ряда выступлений (Автор обзора - А.М.Платов, - асс. каф. политического управления СПбГУ) :
1. Сморгунов Л.В. (д.ф.н.. проф., зав. кафедрой политического управления СПбГУ, соруководитель "виртуальной мастерской")
"Институциональная эффективность : к определению понятия и его возможности использования в сравнительном исследовании":
2. Белов А.А. (асс. кафедры теории и философии политики СПбГУ)
"Кризис российской транзитологии: причины и уроки":
3. Сокирянская Е.Л. (асп. СПбГУ)
"Построение эффективных институтов государственной власти и вопросы политической интеграции на Северном Кавказе:
Дагестан, Ингушетия, Чечня":

4. Попова О.В. (к.с.н., доц. Кафедры политических институтов и прикладных политических исследований СПбГУ)
"Политическая идентификация в посткоммунистических странах в 1990-е годы: пример России и Польши":
5. Панов П.В. (к.и.н., доц. кафедры политических наук Пермского гос. университета)
"Кросстемпоральный анализ эффективности трансформации политических институтов: Россия в сравнительном измерении":
6. Ярулин И. Ф. (д.полит.н, проф., зав. кафедрой социологии , социальной работы и права Хабаровского государственного технического университета)
"Партийная институционализация на постсоветском пространстве: традиционное общество vs современное":
7. Шинковская Н.В. (к.и.н., доц.), Коняхина А.П. (Владивосток)
"Своеобразие политического режима в Приморье в начале ХХI века":
8. Елисеев С.М. (д. полит. н., проф. кафедры теории и философии политики СпбГУ)
"Как преодолеть "Бермудский треугольник".
Методологические и теоретические проблемы исследования посткоммунистических трансформаций":

9. Ковалёв В.А. (д.полит. н., доц. кафедры политологии Сыктывкарского государственного университета)
"Поставторитарный синдром в регионе ( Случай Республики Коми в контексте "путинского" федерализма)":
10. Грибанова Г.И. (д.с.н, проф., зав. кафедрой политологии РГПУ им. А.И. Герцена)
"Армения и Азербайджан: сравнительный анализ эволюции властных институтов".

 

Сморгунов Л.В. (д.ф.н.. проф., зав. кафедрой политического управления СПбГУ, соруководитель "виртуальной мастерской")
"Институциональная эффективность : к определению понятия и его возможности использования в сравнительном исследовании":

В докладе проводилось различие между тремя версиями институционализма: социологической, культурно-исторической и "рациональной. Понятие "институциональная эффективность" рассматривалось как концепт теории рационального выбора. В других версиях институционализма скорее речь идет о функциях институтов (адаптации, социализации, легитимации и др.), чем об их эффективности. В теории рационального выбора институты, конечно, функциональны, но и оцениваются по критерию их приспособления к рациональному поведению. "Институциональная эффективность" проистекает из критерия максимизации полезности действующего лица. Политические институты могут быть оценены в качестве эффективных, если они способствуют максимизации полезности всех договаривающихся сторон. Следует различать "эффекты" (consequences theory) и "эффективность" (institutional choice theory). Первая теория развита больше, чем вторая. Часто исследования касаются результатов воздействия институтов на поведение, процессы, другие институты. Эффективность связана с результатами, но она еще позволяет оценивать эти результаты. Институциональная эффективность означает способность институтов взаимодействия обеспечить выигрыш для всех его участников. Различают два типа институционального выбора: институциональный выбор "эффективного улучшения" и перераспределительный институциональный выбор. Первый выбор институционально эффективен. В докладе рассматривались институциональные перемены, выбор институтов (по традиции, перенесение, адаптация), цели акторов при выборе институтов, предпосылки выбора. Концепция применялась к анализу выбора электоральной системы в России.


Белов А.А. (асс. кафедры теории и философии политики СПбГУ)
"Кризис российской транзитологии: причины и уроки":

Очевидно, что Россия пока не входит в число стран, относящихся к консолидированным демократиям, и поэтому проблема создания устойчивого и эффективного демократического режима пока еще остается актуальной. Это означает, что проблема становления демократии оказалась неразрешимой на данном этапе для российской политологии. Причины этого лежат как в использующихся методах, так и в специфичности транзитологичекого направления политологии, причем в отечественной науке они оказались взаимосвязанными.
Следует сказать, что модели транзита создавались западными учеными уже после того, как переход к демократии завершался либо установлением демократического режима, либо крахом реформ и возвращением к исходному состоянию. В любом случае это были модели, которые имели специфический характер и не гарантировали развития данного сценария в других странах. Начало и развитие посткоммунистического транзита и указало на существующие недостатки данного направления (в методологическом плане).
Отечественные исследователи попытались осмыслить существующие проблемы российского перехода, опираясь на существующие западные теоретические конструкты. Проблема заключалась в том, что стал изучаться демократический транзит, находящийся в незавершенном состоянии. В результате, начиная с 1992 года в российской политической науке формируются такие подходы, как социокультурный, элитистский и институциональный, причем первые два занимают доминирующие по отношению к третьему положение.
Суть социокультурного подхода в том, что переходные процессы, развернувшиеся на постсоветском пространстве, находятся в тесной взаимосвязи с существующей политической культурой, и ей определяются.
Элитистский, или процедурный подход основное внимание уделяет роли политической элиты в процессе посткоммунистического перехода. Основным фактором, от которого зависит успех российской демократии, стала рассматриваться кардинальная смена политической элиты.
Институциональный же поход (наименее распространен в отечественной политологии) в качестве условия становления демократии рассматривает наличие соответствующих политических или социальных институтов, которые формируют отношение к устанавливаемой системе и определяют уровень ее стабильности. В качестве такого института наиболее часто рассматривается гражданское общество, которое по сути стало центральным для данного подхода.
И в заключении следует отметить, что налицо разрыв между теорией и практикой, который привел к совершенно логическому заключению, что демократия имеет мало шансов на утверждение в такой стране как Россия, в силу отсутствия базовых условий для демократии.

Сокирянская Е.Л. (асп. СПбГУ)
"Построение эффективных институтов государственной власти и вопросы политической интеграции на Северном Кавказе:
Дагестан, Ингушетия, Чечня":

Эффективность деятельности институтов государственной власти на Северном Кавказе зависит от их поддержки негосударственными институтами власти и на данном этапе истории сильная власть в Чечне, Ингушетии, Дагестане невозможна без конструктивного включения в процесс принятия решений представителей негосударственных институтов.
Следует отметить, что под процессом построения институтов государственной власти мы будем понимать процесс борьбы государственных организаций с другими социальными акторами за монополию на обязательное к выполнению законотворчество, законоприменение и насилие на всей территории данного государства. Построение государственных институтов происходит на двух уровнях: первый подразумевает институализацию государственных структур; второй предполагает построение общей идентичности. Под институтом власти мы будем понимать устойчивую структуру личностей и организаций, способных оказывать планируемый и ожидаемый эффект на других. Под моделью социальной интеграции понимается набор социальных идентичностей, практик и властных структур, которые влияют на поведение и политический выбор отдельных социальных групп, создавая политические субкультуры и подсистемы внутри общереспубликанских.
С 1991 года в России происходило построение государственности, основанной на фундаментально новых принципах. Сложность этого процесса в России заключалась не только в том, что в его ходе на российскую почву переносились возникшие и развивавшиеся в других социальных условиях институты; и не только в том, что построение государственности сопровождалось одновременными тяжелейшими политическими, социальными, экономическими потрясениями; но и тем, что одни и те же политические институты и процедуры имплантировали во все уголки гигантских просторов российской Евразии, независимо от социальных особенностей проживающих там народов.
Эффективность государственных институтов напрямую зависит от их способности, во-первых, успешно взаимодействовать с другими социальными структурами, во-вторых, сформировать собственную интеграционную модель, построенную на принятии государственных институтов в качестве символического и практического выражения общегражданской идентичности.
К 1989 году чеченское, ингушское и дагестанское общества имели большой сектор населения социально и экономически организованный в общинной манере, с глубокой традицией эгалитарного коллегиального способа принятия решений и приватизированным правосудием. В этих республиках de-facto существовал институциональный плюрализм, особенно в сфере управления и судопроизводства. Кроме того, особенно четко в Дагестане, существовало деление по этническому признаку, национальность была институциализирована специальной графой в паспорте, но не имела еще соответствующих ей властных институтов.
Таким образом, к началу построения новой государственности, Дагестан, Ингушетия и Чечня представляли собой сложные фрагментированные общества с несколькими уровнями модернизации и институциональным плюрализмом, многоуровневыми, многоплановыми, перекрещивающимися моделями политической интеграции, и соответствующим им набором сложных противоречивых идентичностей.
Построение эффективных институтов на Северном Кавказе возможно, но это должны быть государственные институты несколько иные, чем в США, Германии, России. Фактически, перед государственной властью на Северном Кавказе открыты два пути: игнорировать или подавлять негосударственные политические, оставив их за пределами государственной системы, вне официального политического процесса; признать и включить в официальный политический процесс конструктивно настроенные негосударственные институты.
Включая негосударственные структуры в политический процесс, государственные институты не только заручаются поддержкой их лидеров, но получают дополнительные легитимационные девиденты, рычаги влияния, факторы объединения.
К 1999 году в Ингушетии так же как и в Дагестане была достигнута национальная консолидация; негосударственные структуры власти были отчасти маргинализированы, отчасти консолидированы республиканскими институтами. Однако в процессе ингушского построения государственной власти не произошло и не наметилось институционализации отношений между негосударственными интегративными моделями и государственными институтами власти, как это произошло в Дагестане.
Чечня 1991-1994 годов является ярким образцом попытки замещения государственной власти неформальными институтами, приведшей фактически к разрушению основ государства.

Попова О.В. (к.с.н., доц. Кафедры политических институтов и прикладных политических исследований СПбГУ)
"Политическая идентификация в посткоммунистических странах в 1990-е годы: пример России и Польши":

Посткоммунистическая Восточная Европа больше не является чем-то однородным; каждой стране в этом регионе уготован свой путь развития, своя уникальная возможность трансформации. Однако с неизбежностью перед исследователями встает вопрос о том, к каким последствиям в сознании и поведении широких слоев населения ведут институциональные изменения, предпринимаемые элитой.
Рассмотрение вопроса о партийной идентификации в посткоммунистических странах предполагает обсуждение по крайне мере трех аспектов: а) методику измерения и оценки партийной идентификации; б) состояние и особенности идентификации; в) факторы политической жизни, влияющие на формирование партийной идентичности. Многие исследователи декларируют тезис о слабости проявлений партийной идентификации избирателей по причине крайне высокой степени персонифицированности партий, незначительности отличий в партийных программах и неустойчивости самих партийных объединений. Следует также добавить, что две трети избирателей в России не имеют позитивной партийной идентичности, но при этом большинство избирателей считают себя анти-партийцами, имеют высокую степень негативной партийной идентификации, точно знают, с какими партиями они не имеют ничего общего.
Некоторыми авторами (Т. Брейдер и Дж. Такер) выделяются три индикатора, которые можно измерить: а) преданность партии, которая развивается за счет кумулятивного эффекта политического опыта; б) степень соответствия представлений индивида лозунгам определенной партии, поскольку по мере развития идентификации он по многим вопросам начинает думать так же, как сторонники партии; в) рациональный характер идентичности (при этом под рациональностью авторы понимают здравый смысл и осознание приемлемости организации, речь не идет об исчерпывающей и точной информированности избирателей относительно программы или деятельности партии). Эти авторы отмечают, что вербальная самоидентификация с партией не всегда совпадает с моделью поведения.
По данным А. Миллера, в 1992 г. идентифицировали себя с партиями, представляющими их интересы, 16% респондентов, в 1995 г. - 52%, в 1997 г. - уже 61%. Уровень голосования за партии, с которыми респонденты идентифицировали себя, был относительно высоким.
Выводы А. Миллера однозначны. Во-первых, партийная идентификация формируется в России быстрее, чем это принято признавать в западной политологической литературе. Во-вторых, партийная идентификация проявляется в устойчивом голосовании за эти партии. В-третьих, существует высокая степень соответствия между партийными предпочтениями и поддержкой партий не только у рядовых избирателей, но и у элитных групп. В-четвертых, исследования показали, что жители России начинают формировать свое представление о политическом мире через призму своей партийной идентификации. Наконец, А. Миллер показал, что в России идентификация с партиями происходит не только на основе "принятия" политических взглядов и программы действий ("за реформы", "против реформ"), не менее значима персонифицированная идентификация с политическими лидерами, которые соперничают между собой, возглавляя различные партии.
Общим для всех посткоммунистических стран является то, что переход к демократии осуществлялся после длительного периода отсутствия свободных альтернативных выборов. Считается, что темпы демократизации политической жизни (хотя критерии таких суждений не совсем ясны) в Польше являются одними из самых высоких на посткоммунистическом пространстве. В 1999 г. наряду с другими девяти восточноевропейскими странами международная организация "Дом Свободы" (Freedom House) оценила Польшу как демократическую страну, гарантирующую политическую и личную свободу своим гражданам, Россия, по этим оценкам, относится к группе полусвободных стран.
Вполне естественно, что географическая близость Польши и России никак не влияет на особенности их демократического транзита и уж никак не может быть фактором, определяющим его сходство. В целом о демократическом транзите следует говорить как о периоде институциональных изменений и неопределенности, сопровождающемся конфронтацией политических интересов, установок, стратегий действий участников политических процессов. Переход к демократии сопровождается глобальными изменениями на двух уровнях - на институциональном, связанном с реформой экономической и политической системы, и социальном, связанном с переменами в ментальности и социальной психологии граждан, как элиты, так и масс.
Отношение граждан к демократизации в посткоммунистических странах и их ориентация на те или иные политические партии во многом связана не с собственно политическими предпочтениями или идентификациями, а с ощущением степени своей экономической безопасности в новых условиях рынка и состоянием экономической ситуации в стране в целом. Причем, по данным исследования У. Мишлера и Р. Роуза середины 1990-х годов, такие социальные параметры, как возраст, уровень образования, место жительства, религиозные убеждения и профессия жителей посткоммунистических стран, в том числе и Польши, оказывали не очень значительное влияние на восприятие политической ситуации.
В России ситуация иная. Как показали исследования ЦЭПИ СПбГУ, существенными факторами, связанными с политическими установками, в частности, идентификацией, и оценками существующего режима является возраст, место жительства (регион и тип поселения) и род деятельности. Особенно явно это проявилось среди рабочих в середине 1990-х годов.
Для посткоммунистических стран значимым объектом политической идентификации граждан выступает и такая проблема, как наиболее вероятная и желательная модель будущего развития политического режима. Теоретически возможны три варианта событий: а) формирование формальной демократии, основным признаком которой выступают соревновательные выборы на основные посты исполнительной и законодательной власти; б) формирование демократического режима, приблизительно соответствующего чертам, выделенным в теории полиархии Р. Даля; в) установление автократического режима.
Разрушение единого геополитического посткоммунистического пространства (точнее, утрата "Большим братом" возможности влиять на политические процессы в сопредельных территориях) привело к тому, что ключевую роль для модификации партийной идентичности населения восточноевропейских стран вновь стали играть особенности национальных, культурных и (шире) цивилизационных региональных процессов. Основными "маркерами" для формирования партийной идентичности в Польше и России выступают совершенно разные объекты.

Грибанова Г.И. (д.с.н, проф., зав. кафедрой политологии РГПУ им. А.И. Герцена)
"Армения и Азербайджан: сравнительный анализ эволюции властных институтов":

Начальная точка отсчета развития политического процесса после обретения независимости в обеих республиках выглядела весьма схоже. Война за Нагорный Карабах привела к власти националистические силы, не связанные политическим прошлым с советской системой, зарекомендовавшие себя в качестве последовательных борцов не только за обретение независимости, но и за демократические преобразования.
На начальном этапе своего независимого существования оба молодых государства использовали, главным образом, властные институты, унаследованные от советского периода, хотя и подвергшиеся определенной модификации. Конечно, изменились названия органов властей, содержание их деятельности приводилось в соответствие с новыми политическими и социально-экономическими реалиями. Однако сами эти изменения носили в определенной степени спонтанный характер, определялись нередко сиюминутными соображениями, расстановкой политических сил на данный момент времени и не носили достаточно продуманного характера. В результате менялись и правила игры, что неминуемо вело к дезориентации ведущих политических акторов.
Оценивая нынешнюю политическую обстановку в Армении можно сказать, что неопределенность соотношения сил акторов и угроза поражения в силовом конфликте вынуждает различные группы в политической элите страны использовать в качестве орудий борьбы демократические и правовые процедуры, что, естественно, приводит к стабилизации властных институтов.
Говоря об Азербайджане, его нынешний политический режим, основанный на личной власти Г. Алиева, слабо подвержен трансформации. Для своего сохранения в будущем, он требует столь же сильного и авторитетного политического лидера, каковым является нынешний Президент. Объективно же страна нуждается в коренных реформах во всех сферах жизни. Основная векторообразующая тенденция режима заключалась в максимально быстром использовании природного потенциала, в первую очередь, нефтяных запасов, без учетов долговременной перспективы развития.
Сравнивая трансформацию политических режимов и обслуживающих их властных институтов в Армении и Азербайджане, представляется возможным сделать следующие предварительные выводы:
1. Приход к власти националистических сил, декларирующих свою приверженность последовательному переходу к демократическому политическому режиму, был обусловлен ростом национального самосознания и разочарованием в политике коммунистического центра.
2. На начальном этапе формирования самостоятельной государственности, в целом, сохраняются властные институты, сформировавшиеся еще в советский период. Однако идет процесс их постепенной адаптации к новым политическим реалиям.
3. Новый институциональный дизайн носит во многом заимствованный характер, однако в определенной степени модифицируется под влиянием специфической внутриполитической расстановки сил в стране.
4. В условиях неразвитости структур гражданского общества, низкого уровня развития демократической политической культуры не только у народных масс, но и у политических элит, особое значение приобретает личностный фактор.

Панов П.В. (к.и.н., доц. кафедры политических наук Пермского гос. университета)
"Кросстемпоральный анализ эффективности трансформации политических институтов: Россия в сравнительном измерении":

Что происходит после институционального импорта? Во-первых, возникает новая конфигурация взаимоотношений между сохранившимися традиционными неформальными и новыми формальными институтами. Весьма полезной в данном случае представляется категория конгруэнтности институтов, то есть "наличие общих тенденций развития господствующих в обществе неформальных институтов и импортируемых формальных норм
Во-вторых, чрезвычайно важно рассматривать взаимоотношения между формальными и неформальными институтами после импорта первых в динамике. С одной стороны, импорт может продуцировать или стимулировать изменения в неформальных институтах. С другой стороны, и новые формальные институты адаптируются к старым неформальным. В итоге "начинается длительный процесс взаимодействия формальных и неформальных норм: исходный импульс от внедрения нового формального института вызывает реактивные изменения неформальных норм, изменения неформальных норм сказываются на структуре формального института и так далее".
Таким образом, та конфигурация в отношениях между формальными и неформальными институтами, которая возникла после "импорта", может постепенно меняться, то есть дальнейшее институциональное развитие вариативно. Наличие конгруэнтности способствует тому, что траектория динамического взаимодействия формальных и неформальных норм состоит в конвергенции, отсутствие конгруэнтности приводит к дивергенции.
"Первый импорт" институтов был отторгнут российским обществом, так как слабая степень конгруэнтности привела к тому, что господствующей траекторией институционального развития стала дивергенция новых и старых институтов. "Второй импорт" состоялся во многом благодаря высокой степени конгруэнтности советских институтов традиционным российским, что способствовало их успешной и довольно быстрой конвергенции.
Если рассматривать третий случай институциональной трансформации, очевидно, что содержательно он имеет сходство с первым, так как происходит на основе западных образцов. Правда, в отличие от первого случая, теперь институциональные изменения носят комплексный и значительно более радикальный характер, проводятся в кратчайшие сроки (от "перестроечной" политической реформы 1989 г. до принятия новой Конституции прошло всего 4 года). Таким образом, набор импортируемых сегодня Россией институтов явно противоречит традиционной институциональной матрице.
Теоретически после импорта западных политических институтов в незападную цивилизационную среду возможны следующие траектории институционального развития:
1. При отсутствии конгруэнтности между импортируемыми и старыми институтами институциональное развитие идет по пути дивергенции, институциональная трансформация оказывается неэффективной. В дальнейшем возможны два варианта:
· Старые и новые институты действуют параллельно и находятся в противоречии друг с другом.
· В условиях социально-экономического (или иного) кризиса ресурсная база власти резко сокращается, что приводит к дестабилизации. Импортные институты отторгаются (именно это произошло в России в 1917 г.)
2. Если определенная степень конгруэнтности имеет место, велика вероятность того, что новые институты не будут отторгнуты, и возникнет (в том или ином виде) тенденция к конвергенции. Здесь также можно выделить несколько возможных вариантов развития:
· Новые формальные институты первоначально становятся фасадом, за которым действуют старые институты, но при этом начинается постепенная, медленная конвергенции путем "синтеза" традиционных и новых институтов.
· "Синтеза" не происходит, длительный период формальные институты остаются фасадом, однако, спустя какое-то время, по мере того, как накапливаются инкрементные изменения в неформальных институтах, становится возможной "подлинная демократизация".
· В неблагоприятных условиях конвергенция может быть прервана, и импортированные институты отторгнуты.

Ярулин И. Ф. (д.полит.н, проф., зав. кафедрой социологии , социальной работы и права Хабаровского государственного технического университета)
"Партийная институционализация на постсоветском пространстве: традиционное общество vs современное":

Период, в котором пребывают после 1991 года республики бывшего Советского Союза вряд ли можно рассматривать как некий модерн, применительно к которому подходили бы модернистские политологические концепции, выработанные в мировом сообществе для благополучных государств.
Сразу же оговоримся, что понятия "современное" и "традиционное" общества достаточно условны, то есть любое "современное" общество претерпевает постоянно процессы архаизации, а иногда радикальной архаизации, почти тотальной. С другой стороны, любое "традиционное" общество непрерывно модернизируется, то есть оно воспринимает от западного общества отдельные институты, технологии, способы делать вещи, способы мышления и т.д., но это ассимилируется в рамках основного культурного генотипа "традиционного" общества.
В целом предполагается, что в традиционном обществе социальные отношения обладают такими признаками, как латентность, эмоциональность, коллективность, безальтернативность, ориентированность на прошлое. Как нам представляется, происходящее сегодня укрепление и усиление элементов традиционного общества на постсоветском пространстве является одним из условий сохранения власти тех сил, которые овладели ей как в процессе трансформации Советского Союза, так ив период становления российской государственности.
В традиционном обществе становление специфической партийной системы способствует консервации сложившихся отношений между населением и властью. Этому способствуют, на наш взгляд, такие факторы, как этнизация политических элит и усиление религиозного фактора в политике. Важным фактором политических отношений остаются связи общинного характера: семейно-родовые, родо-племенные, клановые и т.д. Эти связи порождают патронально-клиентальный способ, тип организации власти. Разделение происходит не по социально-экономическому, а родо-племенному признаку, что, безусловно, препятствует формированию партий по западному образцу.
В некоторых регионах России вообще нельзя говорить о каких-либо серьезных трансформациях местных политических элит. Изменения там носят в первую очередь формальный характер и связаны с преобразованием прежней системы организации управления, формированием новых центров власти. При этом состав местной власти не претерпевает существенных изменений, и неформальная структура прежней правящей элиты полностью воспроизводится преимущественно в рамках должностной иерархии исполнительной вертикали власти в регионе. Такая ситуация характерна в первую очередь для национальных республик в составе РФ, где идея национального государства в сочетании с особыми механизмами легитимизации власти позволяет местным политическим элитам адаптироваться к новым политическим реалиям.
Глубокая социокультурная этнорегиональная гетерогенность таджикского общества во многом определила ход и характер политической борьбы, специфику политического кризиса, который усугубился кризисом идеологическим, при котором различные этнорегиональные группы искали выход на различных путях. Неразвитость партий связана и с тем, что в традиционном обществе имеет место инверсия, характерная не только для процесса становления партий, но и новой политической системы в целом. Инверсия состоит в том, что партии создаются до созревания необходимых социально-культурных предпосылок. На этой основе социальные группы, чьи интересы которых и призваны политические партии.
Религия, и в особенности ислам является одним из элементов, роль которого резко возрастает в современном традиционном обществе, оказывающим влияние не только на формирование мировоззрения, ценностных ориентиров и убеждений, но и на функционирование и структуризацию политических институтов.

Шинковская Н.В. (к.и.н., доц.), Коняхина А.П. (Владивосток)
"Своеобразие политического режима в Приморье в начале ХХI века":

Согласно выводам целого ряда авторов, на характер региональных политических режимов влияют, кроме определенного набора формальных властных учреждений: статус региона вовне, количество и субординация центров политического влияния, характер правящей группы и доминирование определенных методов ее осуществления, состояние гражданского общества как инфраструктуры регионального политического процесса.
Суть политического процесса в регионе определяется двумя векторами. С одной стороны, сверху идет формирование системы так называемой "управляемой демократии", а с другой, содержащиеся в ней элементы порождают и саморазвитие системы, выражающееся в создании особых, присущих отдельному региону специфических вариантов (форм) функционирования демократических институтов, в зависимости от характера сил формирующих властные структуры.
Избрание нового губернатора, связанная с этим смена властных элит, трансформация элементов властных отношений, институтов и выстраивание новой управленческой модели - определяют специфику режима, складывавшегося на рубеже веков в Приморском крае.
До последних губернаторских выборов (июль 2001 г) политический режим в данном регионе выстраивался по типу федеральной моноцентрической модели: авторитарный губернатор и, соответственно, явный примат исполнительной ветви власти над законодательной; контроль над СМИ, подчинение муниципальных властей. Система управления краем централизовалась в руках губернатора и строилась на принципах неформальных согласований. Деятельность краевой Думы в целом была подконтрольна исполнительной власти, несмотря на постоянную оппозицию, ядро которой составляли сторонники бывшего противника Е. Наздратенко - экс-мэра г. Владивостока В. Черепкова, который, опираясь на поддержку определенных московских сил, продолжал свою игру на политической сцене Приморья. Решающей роли эта оппозиция не играла, но работала на руку чиновникам федерального центра, не довольным политикой губернатора по сдерживанию олигархических структур, а так же его стремлением контролировать промышленность и финансовые потоки через своих доверенных людей.
Новый губернатор привнес в политику присущую бизнесу модель взаимоотношений, выстраивая систему политического управления краем как большим коммерческим предприятием, где стратегия формируется собственником и узким кругом лиц. Вместо методов публичной политики - использование каналов влияния, традиционных для сферы экономики.
Основными целевыми направлениями в деятельности новой команды были обозначены, наряду с выстраиванием позитивных отношений с федеральным центром (что является условием существования ее как таковой), обуздание оставшегося в наследство от прежней власти законодательного собрания, подчинение глав районных и администраций, обеспечивших по команде Е. Наздратенко победу С. Дарькину на выборах, но остающихся кадровым оплотом прежнего губернатора, а значит потенциально плохо управляемой сферой, а также с городскими мэриями.
Сущностная сторона происходящих в Приморье процессов в отношениях между различными уровнями власти отражает наличие глубинных проблем, которые связаны, прежде всего, с организацией всей системы управления, принятой в качестве региональной модели.

Елисеев С.М. (д. полит. н., проф. кафедры теории и философии политики СпбГУ)
"Как преодолеть "Бермудский треугольник".
Методологические и теоретические проблемы исследования посткоммунистических трансформаций":

Неожиданный крах коммунистической системы породил растерянность и замешательство в научном сообществе. Внезапно образовалось гигантское социальное пространство, в котором одни теоретические подходы вдруг вообще оказывались низко эффективными, а использование других давало такие результаты, которые с трудом можно было признать в качестве научно достоверных. В социальной науке в целом, и в политической в особенности наметился методологический кризис.
Научное мышление продолжало работать, используя в основном макросоциальные теории и структурно-функциональные подходы, применение которых в условиях глобальных переходных процессов, особенно в их начальной фазе, не было продуктивным.
В методологическом плане необходимо напомнить, что существуют два вида теорий: макросоциальные и микросоциальные. Первые строятся на основе объективных долгосрочных структурных факторах и предпосылках общественного развития. Вторые обращаются к краткосрочным факторам развития, уделяя самое пристальное внимание деятельности субъекта.
Макросоциальные теории положительно решают проблему эмерджентности, т.е. исходят из того, что целое нечто большее, чем сумма его частей. Поэтому в этих теориях общество есть нечто большее, чем сумма отдельных индивидов и их действий. Оно (общество) изменяется по определенным общим законам в независимости от национальных, исторических, религиозных, культурных традиций. Последние оказывают своеобразное сопротивление универсальным законам развития, но не могут его остановить. Целью развития является достижение социального прогресса.
В начале 90-х годов в связи со слабой способностью макротеорий дать удовлетворительные объяснения происходящим переменам в мире, прежде всего, посткоммунистическим трансформациям, многие ученые стали обращаться к теориям среднего уровня, присваивая им постепенно качества макросоциальных теорий. Это операция привела к подрыву доверия к транзитологической парадигме, особенно в ее советологической интерпретации.
Вывод о том, что выбор избирательной системы оказывает решающее воздействие на структуру межпартийной конкуренции, является общепринятым и не нуждается в дополнительном обосновании. Менее проработанным остается стратегический вопрос об институциональной эффективности и легитимности выбора институциональных условий политической деятельности. Институциональная эффективность избирательной и партийной системы в условиях демократии есть, по нашему мнению, ее способность блокировать неудачные и поддерживать удачные коллективные действия, укрепляющие конкурентную среду и гарантирующие смену политические силы у власти в установленном законом порядке.
Говоря о партиях, то партии картельного типа не могут консолидировать демократию, они сами есть продукт ее эволюционного развития. Такие партии в условиях неконсолидированной демократии являются дополнительным источником политической и социальной нестабильности. Они не столько интегрируют социально-экономическое и политическое пространство, сколько создают видимость интеграции. Они не столько способствуют росту демократической легитимности, сколько порождают тенденцию к делегитимации всего политического режима, поскольку своими действиями формируют в обществе и в политике убеждения во временности существующих институтов и норм.
Институционализация отношений внутри партии картельного типа между различными профессиональными группами административно-политической и экономической элиты носит, как свидетельствует опыт России, временный характер. Различия интересов групп с неизбежностью ведут к нарушениям картельного соглашения, к борьбе между различными фракциями экономической и административно-политической элиты.
И в заключении, хотелось бы отметить, что на настоящий период более эффективным являются подходы среднего уровня. В этом плане неоинституциональный подход в сочетании с транзитологическим подходом создает благоприятные условия для проведения сравнительного исследования трансформационных процессов, протекающих на всем постсоциалистическом пространстве.

Ковалёв В.А. (д.полит. н., доц. кафедры политологии Сыктывкарского государственного университета)
"Поставторитарный синдром в регионе ( Случай Республики Коми в контексте "путинского" федерализма)":

Что касается Российской Федерации, то в отечественной политологии стало уже довольно распространенной точкой зрения определение российского политического режима как гибридного, сочетающего в себе как черты авторитарного режима, так и демократии. Причем подобный гибрид является характерным не только для России в целом, но и для большинства её регионов - субъектов федерации. Таким образом, актуальная задача для исследователей - проследить особенности российского гибрида и его разновидностей в субъектах федерации, дать оценку политического "качества" режимов и перспективы их трансформации.
После начала проведения путинских трансформаций (административных реформ, создания семи федеративных округов, назначения федеральных инспекторов, укрепления "вертикали власти", расторжения двусторонних договоров между Центром и половиной российских регионов, с которыми они были заключены в период ельцинского правления, и т.п.) интерес к региональной политике не то, чтобы ослаб, но заметно трансформировался по сравнению с теми дебатами, что имели место в отечественной политической регионалистике в 1990-е годы.
В 1990-е годы в Коми существовал политический режим с ярко выраженными авторитарными чертами: долгое время не проводились выборы в органы местного самоуправления, наблюдался существенные перекос в сторону исполнительной власти в ущерб представительной, общественные организации и отделения политических партий чаще всего играли лишь декоративную роль, монополия на власть со стороны Ю.Спиридонова и его группировки казалась незыблемой.
Пока авторитарные тенденции на значительной части российской территории довольно сильны. Ключ к их преодолению, находится, все-таки в руках федеральной власти, как бы кто к этому не относился.
Говоря о рецидивах авторитаризма в регионах, мы бы поддержали разделение региональных политических режимов на авторитарные и режимы с авторитарной ситуацией. Первые, по-нашему мнению, не трансформируемы в результате выборов, так как их итоги будут заведомо сфальсифицированы;
В ряде субъектов РФ сложилась такая ситуация, когда появление нового лидера связано, скорее, с развитием физиологических, нежели политических процессов. Авторитарные лидеры, даже если решаются покинуть свой пост, стремятся передать свою власть в "надёжные руки", не в последнюю очередь и для того, чтобы избежать уголовных преследований. Гипотетическая возможность "наследования" существовала и в Коми, но, на наш взгляд, важным для исхода выборов со сменой власти является предыдущая кампания, "репетиция".
В 1994 - 2001 году, после болезненного перехода от советского устройства в ситуации российского политического кризиса, региональный режим выглядел консолидированным в условиях авторитарной ситуации. После смены власти в республике можно говорить о новой неопределенности. Было бы наивным сразу надеяться на быструю демократизацию политического режима. Он может сохраняться в прежнем виде, только с новой фигурой на вершине пирамиды и новый глава может ограничиться символическими перестановками и новыми кадровыми назначениями в системе старого типа.
В силу существующей в России экономической ситуации, другая опасность для перспектив демократизации в регионе связана с тем, что на смену режиму с авторитарным лидером в регионе может прийти нечто подобное олигархии, причём имеющей внешнее происхождение. Проходящие кампании по выборам регионального лидера стоили недешево, и победителям придется возвращать долги. Тенденция к дальнейшему переходу экономических ресурсов и природных богатств региона, скорее всего, получит дальнейшее развитие. Общая ситуация в нынешней России и преобладание сырьевого сектора способствует этому.
Пока характер современной российской экономики, безусловно, способствует развитию авторитарных тенденций, как на региональном, так и на федеральном уровне. Но установление жёстких авторитарных режимов в свою очередь ведёт к усилению произвола и коррупции и, как правило, сдерживает рост предпринимательства и уровня жизни. Последний, конечно, объективно связан с имеющимся экономическим потенциалом региона, но при наличии работающих демократических механизмов у населения имеются хоть какие-то механизмы контроля над использованием этого потенциала; при существовании авторитарной власти остается надеяться лишь на милость вышестоящих.
Разрушение, или невыстроенность системы демократических институтов на региональном и, в значительной степени на федеральном уровнях в условиях усиления "властной вертикали" создает мало условий для того, чтобы политические и социально-экономические конфликты развивались в публично-правовом поле. Наоборот, мы видим новое обострение схваток за региональные ресурсы со стороны различных теневых или полутеневых группировок; "теневые стратегии" в сложившихся условиях предпочитает и бизнес. Недостаток информации о ресурсах, намерениях и возможностях противников вполне способно обострить ситуацию, перевести её в плоскость "войны всех против всех". Но, скорее всего, конфликты вокруг региональных ресурсов удастся урегулировать не политическими, а аппаратными средствами, что в итоге приведет к усилению некоего подобия бюрократического авторитаризма, за спиной которого будут стоять крупные бизнес-структуры ("олигархи").
Такого рода развитие региональных сюжетов объективно будут способствовать нарастанию дальнейших угроз единству России даже в большей степени, нежели административный произвол региональных владык и "парад суверенитетов" в годы ельцинского правления. Политико-правовые перекосы в региональном и федеративном развитии можно выправить жесткими административными мерами (что и означал первоначально "федерализм по-Путину). Но нарастание экономических диспропорций в силу стремления крупных кампаний получить как можно большую прибыль в сырьевых отраслях при игнорировании интересов других секторов экономики, развития малого бизнеса, а также дальнейший рост неравенства как между субъектами федерации, так и между муниципальными образованиями - и все это на фоне возможного ослабления региональных властей (в силу того, что обозначается нами как региональный поставторитарный синдром или же просто под влиянием дальнейшей колонизации региональных ресурсов) - создает новые угрозы дезинтеграции в РФ. В случае реализации подобных угроз, вызванных нарастанием социально-экономического неравенства в России, вряд ли придется говорить о дальнейшем развитии здесь демократических институтов.

По всем вопросам, связанным с общей организацией и проведением проекта "Развитие центров и школ политической науки и образования", обращаться к координаторам проекта Владимиру Валентиновичу Лапкину (vvl@politstudies.ru) и Екатерине Валериевне Лобза (lobza@politstudies.ru).

Предпочтительный способ связи - электронная почта, а также по телефону /факсу (095) 921-01-32; 917-94-63.

Переход на страницы смежных направлений >>>