Десятый выпуск Библиобзора посвящен электоральной проблематике.
Выпуск подготовлен совместно с "Журналом о выборах"

"ЖУРНАЛ О ВЫБОРАХ"

Популярное аналитико-публицистическое приложение к официальному печатному органу ЦИК России "Вестник Центральной избирательной комиссии Российской Федерации"

Журнал ставит своей целью препарирование и осмысление избирательного процесса в контексте содержательно-временной динамики его развития, с учетом традиций и новаций, прошлого опыта и прогнозируемых тенденций дальнейшей эволюции. Такой целостно-системный подход к основной проблематике журнала должен исключить при рассмотрении и анализе института выборов как хаотичную информационность, так и поверхностную описательность, присущие иным отечественным масс-медиа.

Следование подобной методологии позволит журнальному приложению к вестнику ЦИК отслеживать сопряжение избирательного процесса и процесса общереформационного. В конкретной практике издания это выразится в подаче выборов всех уровней — от общероссийских до местных: в деревне, городе, регионе — в контексте общероссийской, и в известной мере мировой, политики. При этом коэффициент результативности выборов как важнейшего средства преобразовательных усилий общества и власти, обозначится уровнем благоустройства жизни — стержневой целью искомой "национальной идеи". Такого рода целеполагание может отличить новый журнал от изданий, отличающихся сугубо технократическим подходом к выборам, отношением к этому институту как к самоцели.

Издание предназначено тем, кто профессионально занимается проблемами избирательного процесса, а также всем интересующимся данной тематикой.

Журнал распространяется по подписке и адресной рассылке. Подписной индекс в объединенном каталоге "Пресса России" — 39070.

Адрес редакции: 103012, Москва, Б. Черкасский пер., д.9. Тел. 925 87 63.

Редколлегия "Журнала о выборах"

Институт выборов в истории России. Источники, свидетельства современников, взгляды исследователей XIX — начала XX вв. /Авторы-составители Ю.А.Веденеев, И.В. Зайцев, В.В. Луговой; под общей редакцией канд. юрид. наук А.А.Вешнякова. — М.,: Издательство Норма, 2001. — 784 с.

РОССИЙСКИЕ ТРАДИЦИИ НАРОДНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА

Ретроспективное обращение к проблематике представительных учреждений в России, и, в частности, принципов их формирования, по вполне понятным причинам не доминировало в отечественной истории ни до 1917 года, ни, тем более, после него. Что же касается новейших учебников истории государства и права с их квазиюридизированным языком, тотальной бессистемностью (отличающей их от учебников советских, насквозь идеологичных, но систематичных, к несчастью, не в лучшую сторону), некорректностью цитирования исторических источников, отбираемых то ли на основе некоей "традиции" ("я это сдавал — и вы читайте", то есть отвечающих системе учебника советского!), то ли просто случайным образом, вряд ли могут рассматриваться как серьезное подспорье. Немногочисленные специальные исторические статьи, а, чаще, главки и параграфы в больших статьях и монографиях, в том числе блистательные и по языку, и по глубине анализа источниковой базы, малодоступны не только для массового читателя, но и для преподавателя политологии или права, не говоря уже об организаторах выборов. Все вышесказанное делает появление рассматриваемой нами хрестоматии не просто своевременным, но и долгожданным.

Общественный запрос на сколько-то приличный в источниковедческом отношении, сколько-то систематический обзор истории представительных учреждений — и важнейшего их элемента, института выборов — очевиден. Как очевидно и то, что время "всеобщей истории выборов и представительных учреждений в России" еще не настало. Все узловые проблемы этой истории, будь то история вечевых институтов или земских соборов, история рецепции элементов магдебургского права при Петре и Екатерине, история Конституции Царства Польского или история парламентаризма Великого Княжества Финляндского в их взаимосвязи с собственно российскими установлениями, история земско-городских установлений эпохи Великих Реформ, остаются и недоисследованными, и остро дискуссионными. Освоение этой истории и наукой, и общественным сознанием, как представляется, может и должно идти при тех условиях.

Во-первых, углубленного изучения внаучной литературе институтов выборов и их особенностей, предполагающего как вовлечение новых источников, например, археологических (что имело место в последние три десятилетия применительно к новгородским вечевым институтам, к которым обращались В.Л.Янин и его оппоненты), так и углубленный источниковедческий анализ (наподобие исследования Р.Г. Скрынникова истории Соборов 1598 г. и избрания Бориса Годунова на царство), а также реинтерпретацию этой истории в терминах правовой или политической науки. Очевидно, что эти задачи решаются и могут решаться только профессионалами в собственно истории — или хорошо исторически образованными правоведами и политологами, причем вряд ли следует ожидать общедоступности изложения их результатов, по крайней мере на начальном этапе.

Во-вторых, при условии возвращения в круг чтения достаточно образованного человека изданий-памятников исторической и правоведческой мысли. Конечно, чем полнее будут републикации, чем более подробными и систематическими будут текстологические и биографические комментарии, чем более развитым будет технический аппарат этих изданий (всевозможные указатели, индексы и тому подобные крайне трудоемкие, но вовсе неброские и не приносящие научных лавров "аппендиксы" и "адденды"), тем более удобным в пользовании будет подобный компендиум для преподавателя или учащегося — а именно они и являются основной целевой аудиторией подобных публикаций.

И, наконец, в-третьих, при условии популяризации первого и второго типа изданий различных по в форме и приемлемых по качеству учебных пособий или хрестоматий, антологий или брошюр, уровня издававшихся некогда "Наукой" и "Мыслью", Географиздатом и "Высшей школой" в популярных сериях.

Книжные издания первого типа едва "теплятся": ухудшается состояние архивов, все остаточнее становится финансирование серьезных научных исследований. Что же до изданий второго типа, то в массе своей они представляют тривиальные воспроизведения традиционных публикаций — без всякого пополнения аппарата, и, часто, даже с изъятием аппарата существовавшего (более того, без развернутых комментариев, что в значительной мере эти издания обесценивает). Издания третьего типа, если и не "вымерли" полностью, то сильно сократились, будучи замененными квазиисторическими спекуляциями в духе Л.Н. Гумилева (в лучшем случае), А.Т. Носовского и А.А. Фоменко (в случае запредельном).

На этом фоне рецензируемая хрестоматия, позиционирующаяся где-то между вторым и третьим блоками литературы, выглядит приятным исключением. В ней, на основе системы источников, впервые в новейшей отечественной литературе продемонстрирована (причем не в дидактико-назидательном, но естественном стиле) укорененность идеи так или иначе понимаемого народного представительства в российской исторической традиции. Кроме того, столкновение позиций комментаторов, систематически используемое составителями хрестоматии по всему тексту (кроме первого раздела, посвященного вечевым институтам) дают возможность прочувствовать и многомерность потенциальных интерпретаций того или иного источника, и — что не менее важно — включиться в традицию осмысления истории российского права. Благодаря этому история выборных органов местного управления XVI-XVII веков, история земских соборов, городских органов местного самоуправления XVIII столетия и представительный характер Екатерининской Комиссии (для сочинения проекта нового Уложения, земских и городских учреждений эпохи Великой реформы) приобретают весьма примечательный характер. Характер не только "исторического факта", никак не укорененного в современной нам действительности (обычная беда вузовских учебников по истории госучреждений и истории права), но чего-то такого, что естественно вступает в диалог с современностью, благодаря которому историко-правовая традиция, что называется, оживает.

"Живые голоса", составляющие основу двух последних (по качеству источников и по объему самых значительных) разделов книги, что выстраиваются вокруг темы конституирования Государственной Думы и Учредительного Собрания — причем с опорой по преимуществу на протоколы Петергофских и Царскосельских совещаний, а также на Стенографический отчет Особого совещания для изготовления Положения о выборах в Учредительное собрание — позволяют убедиться в следующем. Сегодняшние и недавние, всего двенадцатилетней давности споры по поводу избирательной формулы — и в плане различения позиций, и в плане схем аргументации — за без малого сто лет мало изменились. Это наблюдение делает особо актуальным скорейший выход в свет комментированного издания и протоколов, и стенографического отчета.

Да, конечно, полуторатысячный тираж хрестоматийного популярного издания на полуторамиллионную страну — капля в море. Да, конечно, вряд ли достоинством книги можно считать отсутствие указателей (подстрочные биографические справки никак не компенсируют отсутствие именного указателя, без которого какого-нибудь "земского судейку" можно искать ad calenda graeka). Да, конечно, общая отсылка к библиграфическому указателю тех или иных авторов не отменяет подробные комментарии не только источников (что сами по себе нуждаются в пояснении), но и — как уже замечено выше — комментарий исследований позапрошлого и прошлого веков. Да, конечно, без всех этих комментариев выбор именно тех или иных исследовательских работ или мемуарных свидетельств, вошедших в хрестоматию, а не иных, в нее не вошедших (выбор, вероятно, вполне разумный и обоснованный), выглядит несколько произвольным. Да, могут возникнуть вопросы, почему в текст не включены извлечения, скажем, из Псковской судной грамоты или летописные свидетельства о вечевых практиках; почему составители ограничились лишь обращением к тому, как цитированы летописные источники в основательной, но значительно устаревшей и вполне тенденциозной работе В.И. Сергеевича. Да, вызывают недоумение причины невключения в корпус материалов хрестоматии не только Положения о губернских и уездных земских учреждениях 1864 года, но и материалов их обсуждения в различных комитетах (частично опубликованных как к юбилею Великой реформы, так и позже). Да, совершенно непонятно отсутствие даже упоминаний о таком сословно-представительном органе, как Дворянское собрание, что может быть расценено неким рудиментом советской тенденциозности: ведь практически все европейские парламенты возникли именно на основе органов сословного представительства. Да, все это так. Однако несмотря на то, что подобные замечания можно продолжить, тем не менее они никак не отменяют общих, уже упомянутых выше, достоинств рецензируемой хрестоматии.

Следует, на мой взгляд, особо поблагодарить и авторов-составителей, и поддержавших этот проект ЦИК России, Российский центр обучения избирательным технологиям, и Калужский областной фонд возрождения историко-культурных и духовных традиций "Символ" за непрекращающиеся усилия по реабилитации в общественном сознании отечественной, историко-правовой традиции выборного народного представительства.

Алексей КУЗЬМИН

Любаров А.Е. Выборы в Москве: опыт двенадцати лет. 1989-2000. — М., "Стольный град", 2001. — 412 с.

Перед нами — несомненно яркий образец российской электоральной историографии и серьезный вклад в отечественную литературу о выборах. Это большой труд, как по усилиям автора, так и по пользе, которую из него могут извлечь специалисты по выборам и иные активные их участники.

Книгу А.Е. Любарева можно читать, как минимум, в двух разрезах: политологическом и актуально-историческом. Если политологическая сторона книги скорее может быть рекомендована политтехнологам и предвыборным аналитикам, то актуально-историческую я бы очень советовал просмотреть всем тем участникам политического процесса 1989-2000 гг., чьи фамилии помещены автором в именном указателе, чтобы, освежив в памяти события тех лет, еще раз поучиться на своем и чужом опыте. Не скрою, что лично мне эта процедура доставила удовлетворение.

Укажу прежде всего на бесспорные достоинства "Выборов в Москве…".

В работе исследуется целостный фрагмент электорального и политического процесса за 12 лет, который можно считать завершенным. Отношение к выборам, как к сложному, но единому политическому процессу, а не как к предвыборной кампании, являющийся основой исследовательского метода автора, обеспечивает его работе хороший научный уровень.

Подробное, системное, ясное изложение и скрупулезное описание электорального процесса делает книгу универсальным источником информации по московским выборам.

Автор не следует формально-официозному жанру справочников по итогам отдельных выборов или "сезонов", издававшихся с участием избирательных комиссий, а показывает живые фрагменты предвыборной борьбы, особенно те, которые, казалось бы, навсегда канули в Лету (конец восьмидесятых, начало, первая половина девяностых), но которые вместе с тем представляют собой интереснейшие моменты политической истории современной России (то, что они оказались забыты российским политическим классом, сродни тому феномену, который в психоанализе именуется вытеснением). Эти моменты могут интересовать нас еще и потому, что А.Е. Любарев является действующим лицом, или, как минимум, наблюдателем многих из них, будучи знаком с большим числом свидетелей или активных участников описываемых событий.

В книге содержатся политико-социологический анализ и политико-географический портрет Москвы с большим количеством таблиц и графиков (о них подробнее ниже), в ней предпринимается попытка проследить карьеру многих членов московской управленческой элиты.

Издание украшает видеоряд, состоящий из интересных агитационных продуктов разных кампаний, а также обилие фамилий, объединенных в именной указатель и связанных с ними биографических данных.

Нужно отметить также солидную юридическую базу книги, демонстрирующую правовую подготовленность и осведомленность автора. Это проявилось, в частности, и в сопоставлении "волн избирательного законодательства" с периодами политической истории в течение 12 лет, а также в указателе источников, перечнях нормативных актов, описании правоприменительных прецедентов.

В рамках общемосковского исследования в книге проводится своеобразное case study выборов на территории бывшего Советского района (ныне 204-й округ по выборам в Госдуму РФ), который лично автору знаком лучше других.

Отметим и неангажированность исследования, присущий ему независимый, объективный подход, в особенности в том месте книги, где автор рассматривает проблему возможных фальсификаций результатов выборов в Москве и использования административного ресурса, в том числе для поддержки кандидатов, регулирования явки на повторных и досрочных выборах, формирования избирательных комиссий орготделами институтов исполнительной власти.

Нельзя обойти стороной и недостатки, которые имеются в книге А.Е. Любарева, хотя и не в коей мере не оттеняют ее достоинств. Мне хотелось бы отметить эти недостатки и как электоральному социологу, и как непосредственному участнику большинства описываемых в книге избирательных кампании.

Во-первых, ряд общих выводов автора, несмотря на то, что они поднимают достаточно интересные темы, можно считать спорными или не вполне обоснованными. В частности, автор начинает работу с тезиса о 12-летних циклах российской политической истории, начинающихся и заканчивающихся переломом. С тем же основанием можно говорить и о трехлетних, пятилетних, десятилетних и двадцатилетних циклах. По всей видимости, примерно такая продолжительность (10-15 лет) характерна для завершения только революционных периодов, так как большее время они просто не выдерживают и саморазрушаются, переходя, как правило, в режимы, подобные правлению В.В. Путина. Причина в том, что новые генерации политического класса больше не выдерживают накала перемен.

В эти рамки, как справедливо указывает автор, укладываются и 1917-1929 гг., и 1953-1965 гг., и 1989-2000 гг. Сравните, например, период Великой французской революции 1789-1801 гг. Аналогичную формулировку о двенадцати годах истории США, данную Г. Адамсом, приводит А.М. Шлензингер в "Циклах американской истории": "Взмах маятника, — писал он, — измеряется периодом примерно в двенадцать лет. После подписания Декларации независимости понадобилось двенадцать лет для выработки действенной Конституции; следующие двенадцать лет вызвали реакцию против созданной к тому времени системы правления…" и т.д. (1).

В Заключении А.Е. Любарев делает вывод об отсутствии значительной динамики политических предпочтений москвичей на выборах: "Можно говорить о том, что электорат правых и электорат коммунистов не претерпел существенных изменений". При этом автор ссылается на такой формальный статистический инструмент, как корреляцию уровней поддержки партий одной ориентации на разных выборах. Между тем, в 1994-1995 гг. произошел перелом в настроениях значительной группы москвичей (не менее 1/3). Преобладание явной прореформаторской ориентации начала 1990-хх, которое заметно проявлялось еще на выборах в декабре 1993 г., сменилось доминированием умеренно-консервативной, центристской и подданнической ориентации, которая ярче всего выразилась в поддержке политической линии Ю.М. Лужкова. Произошла прагматизация отношения к выборам и в целом потеря выраженного к ним интереса. Сторонники так наз. правых сил оказались в меньшинстве, хотя и весьма внушительном, позволяющим правым иногда выигрывать в условиях жесткой плюральной системы с одним туром в одномандатном округе.

Отношение московских избирателей к Б.Н. Ельцину также стало негативным, а не сохранилось на высоком уровне 72-77%, как пишет автор. Результат президентских выборов 1996 г. выражает обдуманное голосование за Б.Н. Ельцина как за "наименьшее зло", а также является следствием массированной технологической обработки московских избирателей. Тогда как голосование 0,2% за список социал-демократов вовсе не означает низкую поддержку лидера этого списка экс-мэра Москвы Г.Х. Попова.

Во-вторых, нельзя не отметить сомнительную ценность корреляционного анализа данных голосований, в том виде, в каком он был проделан автором (см. раздел 16.2). Очевидно, что поддержка списка какого-либо избирательного объединения в целом по Москве коррелирует с поддержкой его же в 204 округе; — для выявления этого соответствия и анализ не нужен. Коэффициент корреляции более 0,7, как правило, подтверждает общеизвестные вещи.

В то же время странно выглядит довольно высокий коэффициент корреляции (0,56) между голосованием за ДВР в 1995 и за КПРФ в 1999 г. (см. Таблица 16.12). Он либо наводит на мысль, что сторонники ДВР перешли к КПРФ, что маловероятно, поскольку этот переход мог произойти 3-4 годами раньше, либо на какие-то неточности или парадоксы анализа (притом, что коэффициент корреляции КПРФ и КПРФ — 0,81, а ДВР и СПС — 0,92). Конечно, в анализе есть и отдельные интересные моменты, например, корреляция КПРФ (1999) — Г. Явлинский (2000) — 0,5 (см. Таблица 16.17).

Корреляционный анализ в данном контексте малоинформативен в силу того, что результаты голосований по смыслу разнородны и за формальной одинаковостью скрываются совершенно разные процессы, происходившие в 1995 и 1999 годах.

В-третьих, несколько искусственной можно назвать разбивку районов на левые-правые на основе вторичных данных статистического анализа. Абсолютные различия поддержки партий по районам составляют 10-15% и не говорят о политической поляризации. Исключение составляют буквально 10–15 районов, таких, как Лефортово, Таганский, Нижегородский, выделяющиеся в силу более высокой поддержки КПРФ. Тем не менее, и в этих районах КПРФ оказывается в меньшинстве.

На самом деле Москва и практически все районы, в среднем политически однородны и тяготеют к прагматическому центризму рыночной ориентации. Различия проходят по соседним кварталам и домам (это отметил автор), которые друг друга уравновешивают. Дело в том, что социально-географические различия часто не становятся политическими и политико-идеологическими. Наконец, существует много других факторов переориентации избирателей, например, личность кандидата, явка на голосование, ситуация в стране.

Искусственным является и выделение таких районов, как "право-левые" (районы с высокой поляризацией электората), а также различие "нейтральных" и "центристских" районов, которые на самом деле очень близки.

Карта политической поляризации районов, составленная автором, представляет немалый интерес, но ее трудно интерпретировать, из-за отсутствия указателей районов, которые, кстати, оказались нарезаны таким образом, что в них трудно разобраться. Нарезка часто не совпадает с социальной и территориальной спецификой районов Москвы.

Наконец, за "кадром" книги остались многие политические и информационно-технологические пружины московского избирательного процесса, которые и привели к описываемым результатам голосований. Возможно, автор не останавливается на них в целях сохранения политической беспристрастности. Таким образом, то, что является достоинством книги, оборачивается ее недостатком: формальный подход, обилие повторений, отсутствие четких аналитических и концептуальных цепочек.

Подробный разбор описываемых в работе А.Е. Любарева эпизодов занял бы книгу, сравнимую по объему с рецензируемой. Поэтому нам остается только порекомедовать читателю ознакомиться с ними самому.

1. Шлезингер А.М. Циклы американской истории. М., 1992. С. 41.

Выборы во всем мире. Электоральная свобода и общественный прогресс. Энциклопедический справочник / Сост. А А. Танин-Львов. — М "Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН)", 2001. — 1112с.

БОЛЬШОЙ ТРУД КОРОТКОЙ ЖИЗНИ

Доброй памяти коллеги, друга и талантливого исследователя. С надеждой, что смерть для человека достойного это еще не конец.

Предлагаемая к знакомству книга — справочник. Ее задача — обобщение значительного статистического материала электорального процесса в рамках всего мира на протяжении более 200 лет. Эта уникальная книга, безусловно, займет достойное место в библиотеках не только специалистов, деятельность которых связана с анализом избирательного процесса, но и всех интересующихся политической системой современного мира и отдельных стран, историей развития демократических основ. Всех стремящихся к осмыслению прошлого, настоящего и, возможно, будущего своей страны и мира. Материалы, приведенные в работе и систематизированные в жесткую и легко воспринимаемую схему, дают хорошо изложенную и крайне редкую информацию, способную дать не только фиксированный исторический результат, но и пищу для самостоятельных размышлений и выводов

Представленное произведение может использоваться целым рядом специалистов в различных научных и профессиональных областях, а некоторым без него просто не обойтись. Так, оно будет востребовано политологами для изучения политических и избирательных систем различных стран мира. Историками — с целью изучения хронологии выборов, их результатов (а также общих закономерностей в разные исторические периоды). Юристами, в особенности специалистами в области конституционного и избирательного права, исследующими специфику избирательного законодательства отдельных государств. Социологами, анализирующими общественно-политические настроения в различных регионах мира, и т.д. Книга также пригодится студентам и преподавателям гуманитарных факультетов Исследование придется кстати членам избирательных комиссий, знакомящихся с многообразием избирательных процедур и технологий, накопленных в мире. Бесспорно, наиболее впечатляющая черта работы — ее масштабность. Автор охватил и систематизировал огромный, значительнейший материал. Его пространственные границы — это обзор избирательных систем 198 стран мира (!) — от Австрии до Южной Африки. Его временные рамки — период с 1790 года по настоящее время.

Для составления столь внушительного справочника автором было обработано и обобщено огромное количество не только малодоступного, но и, казалось бы, совершенно недоступного и тяжелого в обработке документального материала. Были изучены обширные статистические сведения и аналитические труды на нескольких европейских языках.

Несмотря на некоторую сухость, присущую статистическим материалам, книга дает живую информацию об особенностях времени, специфике политического режима, расстановке политических сил в разные периоды истории той или иной страны.

О недостатках данной работы писать сложно: автор совершил подвиг, отважившись впервые в истории нашей науки взять на себя составление подобного рода энциклопедического справочника. Теперь только реальное его использование покажет, насколько удачной была выбранная форма изложения материала. Какие новые графы, возможно, стоит внести в текст. Единственное пожелание можно выразить издательству. По нашему мнению, восприятие в буквальном смысле слова толстой книги было бы значительно упрощено, если в новом издании (которое, мы не сомневаемся, станет необходимо в самом скором времени) в надстрочнике каждой страницы было бы указано наименование страны, освещаемой ниже.

Самым поразительным в этой книге представляется не только ее фундаментальность и качество выполнения, но и то обстоятельство, что этот труд был осуществлен не коллективом, а единственным человеком. Составитель справочника А.А. Танин-Львов потратил на него четыре года. Причем создавал он этот труд одновременно с написанием множества других серьезных научных исследований, не отстраняясь и от общественной деятельности. Работая над книгой, ее автор заканчивал исторический факультет Московского педагогического университета, поступал в аспирантуру, обучался в ней, преподавал в средних и высших профессиональных учебных заведениях, работал в государственных учреждениях и общественных организациях высокого уровня. Отметим, что это не повлияло на качество работы. Имеющиеся недостатки, которые сам А.А Танин-Львов видел и признавал, — это следствие неразработанности тематики в целом.

Не только книга, но и ее составитель достоин того, чтобы хотя бы коротко сказать о нем, тем более что сам он так и не увидел выхода в свет своего детища. Более года назад, 9 сентября 2000 года, молодой ученый Алексей Алексеевич Танин-Львов, возвращаясь из Московской консерватории, был зверски убит в нескольких шагах от своего дома. Тело нашли спустя почти сутки. Причина смерти — перелом основания черепа. За что? На это уже никто не сможет ответить. Может быть, он воспротивился ограблению и убийство было делом рокового случая, может быть, поводом к убийству стала его деятельность в качестве помощника депутата — председателя комитета Государственной Думы.

Алексей Алексеевич Танин-Львов. Полных 23 года жизни. Не слишком много в них успело уместиться: школа, исторический факультет МПУ, 2 года аспирантуры. Он был не только талантливым ученым, но и замечательным другом, чутким и внимательным товарищем. Алексей всегда оказывал помощь тем, кто в ней нуждался, ибо самой главной ценностью считал человека. Часто можно было услышать его слова, произносимые без ненужной пафосности: главная цель государства — забота о человеке. Он верил, что именно таким должно быть основное целеполагание государства будущего. А еще он верил, что и сам, своим трудом участвует в его созидании... Чуть больше 20 лет и, одновременно, несколько десятков публикаций и эта книга, неординарная и талантливая, которой посвящена настоящая рецензия. И все... Впрочем, еще мать, у которой больше никого не осталось.

Алексей БЕЛОВ,
кандидат исторических наук,

Алексей СВИСТУНОВ,
ведущий специалист Департамента образовательных
программ и стандартов профессионального образования
Министерства образования Российской Федерации.

Многим из тех, кто занимается вопросами выборов, неоднократно приходилось сталкиваться с проблемой поиска фактического материала об избирательной системе в той или иной стране, где они, с теми или иными результатами проходили, К сожалению, в нашей стране до недавнего времени подобную информацию получить было весьма сложно. В какой-то мере этот пробел восполняло ставшее сейчас раритетным академическое издание труда Э Лейкмана и Дж Ламберта "Исследование мажоритарной и пропорциональной избирательных систем" (М., Иностранная литература, 1958). Однако хотя в этой книге (кстати сказать, весьма сокращенной при переводе) и дается серьезное исследование преимуществ и недостатков, применяемых в мире различных избирательных систем, а также некоторый объем фактических данных, она все же страдает отсутствием полноты информации об общемировой практике выборов.

Восполнить этот пробел может недавно вышедшая в издательстве "Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН)" книга молодого историка А. А. Танина-Львова "Выборы во всем мире. Электоральная свобода и общественный прогресс Энциклопедический справочник" Книга содержит богатый статистический материал, охватывая свыше 10 000 единиц президентских и парламентских выборов в 198 странах При этом автор независимо от избирательной системы, которая применяется на тех или иных выборах в законодательные (представительные) органы власти, приводит статистическую информацию по "партийному" принципу, то есть указывает, сколько голосов (в абсолютном значении и в процентах), а также сколько мест в парламенте получено той или иной политической партией. В книге приводятся сведения о сроках полномочий всех глав государств и правительств, а также о результатах выборов глав исполнительной власти тех стран, где они избираются напрямую гражданами, включая и информацию о числе голосов, полученных каждым из кандидатов с указанием их партийной принадлежности.

Период, характеристика которого дается в издании, начинается с 1790 года (применительно к странам с наиболее давними демократическими традициями), а заканчивается 2000 годом (только по странам, по которым автор, видимо, успел собрать информацию).

В книге также содержится информация о референдумах, хотя во многих случаях собственно вопросы референдума остаются за рамками ее содержания, а приводится только число голосов, поданных за и против вопросов, вынесенных на референдум.

По каждому государству приводятся сведения о форме правления, форме государственного устройства, датах принятия конституционных актов, годе, с которого отсчитывается национальная независимость государства, избирательной системе (вид системы, даты принятия избирательных законов, включая действующий, в ряде случаев — некоторые другие сведения, например, о регистрации избирателей), избирательных цензах, структуре национального парламента, временных периодах прерывания избирательного процесса (войны, революции и т.п.). В иных случаях дается информация о датах проведения учредительных собраний.

Автор применительно к каждому государству приводит перечень литературы, на основании которой была составлена электоральная характеристика государства.

Таким образом, значительный объем фактологических данных делает книгу ценным источником информации. Сам же автор определяет задачу своего исследования шире. "Сделать историю русского народа более понятной — вот чему может и должен послужить предлагаемый труд,.. Электоральный социолого-статистический анализ сообщает верное представление о мировом общественном развитии... Очень важно зарегистрировать единство социального развития в самых разных уголках планеты, его интернациональное могущество и общечеловеческую пользу", — пишет он в обращении к читателям. Заслуживает уважение и само отношение автора к исследуемым им процессам: "... С XVIII столетия нации упрямо хватались за избирательный бюллетень, вырывая право голоса у безжалостных автократий и диктатур. Они жаждали улучшений, счастья и свободы, поэтому им нужна была именно политическая перемена... Для чего же нужен избирательный процесс? Конечно, не для юридической санкции властвующих группировок... Дело ... в воле людей обрести лучшее, стать еще более духовно и материально богаче, удовлетворить какую-нибудь новую неожиданную потребность".

Автор обращается к читателю с пожеланием анализировать собранные им данные, делать выводы, "быть ответственным".

Наверное, каждый, кто интересуется либо занимается избирательным правом и процессом, должен знать, что такая книга существует, и при необходимости, а то и просто из научного или практического интереса обратиться к ней. Однако эта работа далека от академичности. Следует с известной долей критики относиться как к характеристике основных избирательных систем мира, дан ной автором, так и к отнесению к определенному типу избирательной системы, применяемой в том или ином государстве. Так, например, характеризуя пропорциональную составляющую избирательной системы, применяемой на выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, автор безосновательно относит систему распределения голосов между списками кандидатов к системе Д'Ондта (или как он ее называет д'Хондта), когда на самом деле применяемый метод в научной литературе называется "квотой Хэра" (автор называет — Хара) и "методом наибольшего остатка". Не всегда объяснимо отнесение автором того или иного кандидата на пост президента к той или иной партии (см., например, характеристику выборов Президента Российской Федерации в 2000 году). В ряде случаев оказалась не выдержана общеприменяемая избирательная терминология. Так, избирательный залог иногда именуется автором как "депозит" (Индия, Япония). Встречаются в работе и явные пробелы. В отношении применявшейся в Украине на выборах Верховной Рады в 1998 году смешанной системы не указано соотношение избираемых по одномандатным и общегосударственному избирательному округам депутатов.

В связи с этим читателям, знакомящимся с книгой и черпающим из нее информацию, хотелось бы посоветовать использовать ее как отправную точку в своих исследованиях, сопоставлять прочитанное с иными источниками, обращаться непосредственно к литературе, указанной автором.

Первое издание столь глубокого исследования, конечно же, могло быть усовершенствовано, уточнено и дополнено автором. Остается только сожалеть о том, что этого не произойдет: осенью 2000 года А.А. Танин-Львов трагически погиб на двадцать четвертом году жизни.

Владислав ЛУЦЕНКО,
ведущий специалист отдела Правового управления Аппарата ЦИК России

КОМУ АДРЕСОВАН СЛОВАРЬ-СПРАВОЧНИК О ВЫБОРАХ?

Пояснения одного из авторов по поводу рецензии г-на Кузьмина

Основным слабым местом словаря-справочника, по мнению г-на Кузьмина, как можно понять из рецензии, является его читатель. Иначе говоря, рецензенту не совсем понятно, на кого он рассчитан. Попробуем объяснить.

Во-первых, как справедливо отметил сам г-н Кузьмин, это — и ""новенький" член участковой избирательной комиссии или готовящийся к экзамену по политологии студент-младшекурсник". Но не только и даже не столько данные лица относятся к кругу наших вероятных читателей.

Настоящим адресатом словаря являются сотни и тысячи кандидатов и членов их команд, нередко в первый или во второй раз в жизни участвующие в предвыборной схватке. Их знания не только ниже уровня словаря — они порой не достигают даже необходимого начального уровня для эффективного выполнения принятой ими на себя роли. Это знает любой умудренный опытом политтехнолог или же консультант, сталкивающийся с элементарным непониманием ситуации и его действий в каждой избирательной кампании. Допускаю, что г-ну Кузьмину сей факт не известен, предположительно, в силу его исключительно академической практики.

В словаре ровно столько "тривиальности" и столько "сложности", чтобы типичный кандидат-новичок и еще 8–10 членов его окружения могли разобраться в его статьях, почерпнув для себя что-то полезное. Потребность в знаниях у этих читателей огромная. Их интересует именно то, какими должны быть выборы, поэтому на должном и сконцентрировано наше внимание и внимание читателя — лишь зная должное, можно сориентироваться в существующем водовороте российских выборов. А это проще всего сделать с помощью статей словаря. А в устах г-на Кузьмина это звучит как плохо завуалированный упрек: "систематизировано… молчаливое знание о том, какими должны быть российские выборы". Почему "молчаливое", "почти", если выражено, да еще языком определений?

Именно поэтому политтехнолог с удовольствием приобретет подобную работу и презентует клиенту для первичной ориентировки в избирательном процессе (если политолог или консультант не успел выпустить свою собственную книжку) — вместо того, чтобы тратить время и силы на объяснение самому. Но не только поэтому. Особенность первого русского словаря о выборах в отличие от прочей справочно-методической литературы в его энциклопедичности, универсальности. В словаре обязательно есть то, чего не знает, да и не должен знать профессионал даже самого высокого класса, если он не узкий специалист именно в данной области. В частности, информация о типологии избирательных систем, психологии, социологии, права, менеджменту.

Г-н Кузьмин иронизирует по поводу того, что словарь адресован всем избирателям. Но в действительности специальные словари формируют, пусть незаметно, языковую культуру вокруг своей сферы действительности. А культурой языка пользуется все общество. Поэтому мы не могли, да и не имели право адресовать словарь, да еще и первый, узкому кругу специалистов, асов предвыборного пиара и политической науки. Хотя мы без оговорок готовы согласиться, что бабушке, расклеивающей плакаты за деньги, словарь ни к чему, поскольку он к ней просто не попадет.

Данный словарь — это не исторический и полемический труд, призванный вскрыть глубокие изъяны российской предвыборной практики и законов. Поэтому упрек в "благостности" здесь совсем не при чем. Задача словаря-справочника — обобщить и конструктивно изложить то что происходит на выборах, дать соответствующие определения.

Отмеченные в словаре звездочкой* термины, обозначающие грязные технологии, мы не рекомендуем использовать по правовым и этическим соображениям. Уважаемый рецензент считает, что этика потенциального читателя не волнует, ему нужно лишь указать, где его привлекут к ответственности по букве избирательного закона. Что же это Вы, г-н Кузьмин, такого низкого мнения о нравственности наших читателей? — Волнует их этика, да еще как волнует! — Даже если ее нарушают. — Ведь этика она на то и этика, что носит обязательный характер, а ее нарушения могут повлечь за собой весьма серьезные электоральные последствия. Есть о чем подумать, читая наш словарь.

Читают словарь, между прочим, и члены вышестоящих, по отношению к упомянутым не без иронии участковым, избирательных комиссий. Да вот и один из них — Председатель Мосгоризбиркома Горбунов, — в предисловии рекомендует словарь читателям (да простит его г-н Кузьмин, уж как сумел, так и написал, Председатель, предисловие это).

Мы присоединяемся к рекомендации и обещаем читателю в недалеком будущем выпустить новый, расширенный и более доступный, в том числе и по тиражу, словарь-справочник о выборах. А об нынешнем издании судить самому читателю.

Сергей БАРАНОВ