ДВА ЗВЕРЯ

Андрей Мартынов

Отношение нравственного и политического начал в контексте общечеловеческой практики представляются "нераздельными и неслиянными". Полное их отождествление (требование от политиков гуманизма), равно как и абсолютизация маккиавелизма могут привести в силу разнокачественности исследуемых понятий к абсурду в теории и политическому (или нравственному)банкротству в реальной жизни. И нравственность, и политика выступают как определенные характеристики индивида и (или) общественных (государственных) институций и их отождествление приводит к определенной аберрации смысла (как, например, если мы характеризуем предмет одновременно как "красный" и "быстрый" или "сладкий" и "твердый", не задумываясь, что имеем дело с разнокачественными прилагательными, относящимися к одному предмету).

На практике отождествление нравственности с политикой может обернуться прямо противоположными результатами. В 1918 году президент С-АСШ Вудро Вильсон выступил против поддержки Антантой антиправительственных движений в России. Он мотивировал подобный шаг общей усталостью от I Мировой войны и нежеланием приумножать и без того значительное число жертв. Американское правительство, писал Вильсон, готово выступить гарантом мирных переговоров между борющимися политическими партиями России. Согласитесь, что трудно себе представить сидящими за одним столом Льва Давидовича Троцкого и Александра Васильевича Колчака, государя Николая Александровича и Нестора Ивановича Махно. Благое (и, отметим, абсолютно искренне) желание президента, обретшего значительный вес в результате апрельской высадки во Франции американских войск (1917), приведшей к поражению "стран Оси", привело к резкому снижению помощи Белым Армиям и их поражению. Как следствие нравственного начала в политической практике стало появления первого в мире тоталитарного государства.

Отказ от нравственности в политике приводит к редукции маккиавелизма, когда цель (индивид) замещается спекулятивной категорией ("класс", "нация", "человечество"), а сам человек из самоценного начала превращается в средство. Многие исследователи, например, А. Авторханов, отмечали маккиавелизм (безнравственность), как видовой признак тоталитаризма ("Происхождение партократии").

Создавшаяся антиномия (опасность нравственности в политике и, одновременно, гибельность политики аморализма), на самом деле лишь кажущаяся.

Во-первых, любой индивид (в том числе и политик) формируется как личность не в ящике с песком для штабных учений, а в культурном пространстве, имеющем определенную этическую традицию и нравственные законы, ipso facto свою практику осуществляет с коррекцией на мораль. Подобная коррекция прямо пропорциональна осуществимости в стране законов "открытого общества" (К. Поппер). Естественно, данная посылка дает определенные сбои (casus Wilson).

Во-вторых, представляется, что прагматизм, зародившийся в философии (Ч. Пирс, У. Джемс, Д. Дьюи) и давно уже ставший междисциплинарной практикой, может выступать гарантом избегания "крайностей" - тоталитаризма и гиперморализма, - гибельных не только для начал личностных, но и государственных.