Мария Дегтярева

Хочется поблагодарить...

Хочется поблагодарить Юрия Сергеевича за глубокое, содержательное интервью.

Особенно впечатление, пожалуй, совсем неожиданно, произвели рассуждения о возможных территориальных изменениях, вернее, об их последствиях, причем, с социологической точки зрения. То, что мысль о вероятной потери Сибири высказывается историком, пишущим в том числе и на политические темы, придает ей для меня особую коннотацию.

Лет десять назад, когда мы учились на историческом факультете, в студенческой компании частенько высказывалась идея о том, что историческое "наказание" России - географический фактор, располагающий к экстенсивному развитию, и лучше было бы потерять этот резерв, чем быть его "заложниками" в общественном и политическом отношении. (В качестве противоположного и положительного примера, в таком случае, обычно приводились Япония или Нидерланды.) Самые смелые и склонные к эпатажу, отваживались, правда, без особого успеха, высказывать эту мысль в университетских аудиториях. Руссо, с его идеалом маленького государства, Монтескье, с мыслями о фатализме географических условий, позднее - Карамзин, с рекомендациями по поводу сохранения административной власти дворянства, - все это использовалось тогда как аргументы для обоснования "крамольной" позиции. Несколько лет спустя, правда, наш пафос немного остудило знакомство с людьми, пострадавшими от распада СССР...

Читая интервью с Юрием Сергеевичем, я вдруг поняла, насколько изменилось отношение к самой мысли о возможных территориальных потерях. Соображение о том, что Сибирь может перестать быть русской уже не удивляет. Теперь проблема заключается в другом: кто будет нашими "соседями", "неприятелями", "коллегами" по использованию богатств Сибири?

Юрий Сергеевич, как мне кажется, попытался представить альтернативу пессимистичному сценарию "китайского заселения Сибири" в виде возможности цивилизующего присутствия канадцев или норвежцев. С одной стороны, мне это напомнило наши собственные студенческие эксперименты с идеей, продиктованные жаждой преодоления "восточного" политического наследия. С другой стороны, заставило задуматься: судьба русского населения, оставшегося на территории государств, образовавшихся после распада Союза, как мне кажется, волновала тогда больше, чем сейчас мысль о возможных потерях собственно "русских" территорий.

Это напомнило мне о недавнем разговоре с одним американским коллегой, профессором русской истории, который высказал следующее соображение: Россия, безусловно, европейская страна. Но для того, чтобы быть признанной в качестве европейской ей недостает только одного - наступления Азии. В этом случае, сдерживающее присутствие европейцев (которое подразумевается само собой) будет способствовать ее интеграции в Европейское сообщество.

Юрий Сергеевич говорит в интервью о нормативной функции политической науки. Мне кажется, что пока нам самим важно отметить следующее: идея о потери Сибири постепенно и незаметно превращается для нас в привычную и потенциально-проективную. Станет ли таковой идея "российско-европейского" освоения восточных территорий, покажет время.

ВАШ ОТКЛИК!