© Некоммерческое Партнёрство «Редакция журнала ПОЛИС (Политические Исследования)» 2006 №6

Мегаопросы населениия России Проект “Георейтинг”

А.А. Ослон

Ослон Александр Анатольевич, президент Фонда “Общественное мнение”, зав. кафедрой ГУ – ВШЭ.

Общество не может существовать и развиваться как органическая целостность без специальных институтов, предоставляющих ему информацию о том, что думают члены общества по тому или иному поводу. Ни одна общественная сфера не может обойтись без знаний о том, что у людей “на уме”, какие воззрения и мнения характерны для граждан (этим озабочены государственные институты), для избирателей (в этом качестве рассматривают людей политические организации), для потребителей (это необходимо для нормальной деятельности экономических структур), наконец, для сексуальных партнеров (без этого невозможна демография с ее прогнозами рождаемости). Один из важнейших источников такого рода знаний – опросы населения, вошедшие в привычный обиход в России немногим менее 20 лет назад.

Становление индустрии опросов

На начальном этапе – в конце 1980-х годов – результаты опросов воспринимались как своего рода открытие неведомой и по большому счету загадочной страны. Каждый опрос привлекал к себе внимание и зачастую оказывался маленькой сенсацией. В то время в обществе высказывалось слишком много разнообразных предположений относительно того, чего хочет “народ”, на что он способен и как поведет себя в будущем. Поэтому тогда опросы имели особое значение: по ним сверялись и синхронизировались представления о субъективном мире, происходило избавление от иллюзий и необоснованных гипотез.

Нечто аналогичное происходило и в первые годы после развала СССР – опросы давали хоть какие-то ориентиры в радикально обновившемся социальном мире, где все привычное оказалось отмененным. Из них можно было узнать, что думают другие люди о незнакомых и зыбких новых реалиях, и найти свое собственное место в спектре разноречивых мнений.

Так на переломе эпох опросы дважды сыграли роль своеобразного источника нарративов на тему “что мы думаем о себе, о стране и о мире”. В последние советские годы они помогли уйти от коммунистических формул и стереотипов, усвоенных с детства, но уже не соответствовавших реальности (не случайно всеведущему Ю.Андропову приписывается высказывание: “Мы не знаем своей страны”). В первые несколько лет существования “новой России” – с начала 1992 г. – опросы способствовали адаптации к радикально иной реальности социального хаоса, осененного уже капиталистическими формулами и стереотипами.

После переизбрания Б.Ельцина в 1996 г., можно сказать, возникла третья страна, в которой “классовые” столкновения между “красными и белыми” сменились для одних борьбой за выживание, а для других – битвами за богатство и влияние. В этот период становления “капиталистической” России опросы в еще большей степени выступали путеводителями по быстро меняющейся социальной реальности, во-первых, потому, что они стали широко применяться в рыночных исследованиях, а во-вторых, потому, что возникло много организаций, занятых их проведением [подробнее см. Ослон 2006].

Общероссийские опросы

Вплоть до начала нового века основной формой опросов населения были опросы либо по общероссийским репрезентативным выборкам, либо по отдельным регионам.

Общероссийские опросы отражали общее состояние ментального пространства России и применялись в первую очередь для изучения реакции населения на многочисленные острые социально-политические ситуации, для выяснения отношения к инновациям и главным образом – для зондажа электоральных предпочтений в преддверии федеральных выборов. Как и в предыдущие годы, такого рода опросы рассказывали о стране в целом, но их результаты теперь не воспринимались как открытие чего-то неизвестного – накопленные массивы опросных данных уже в достаточной мере раскрыли и ввели в общий оборот представления о “состоянии умов”. Опросы стали привычными и начали приобретать смысл мониторингов и уточнения отдельных деталей общей ментальной картины в связи с теми или иными событиями.

Постепенно становилось ясно, что информации о том, что и как думают “россияне в целом”, при всей ее необходимости, уже недостаточно, поскольку в своем подтексте она как бы несет скрытое сообщение об относительной однородности страны, о том, что в Москве, например, и на Дальнем Востоке распределения мнений примерно одинаковы. Недаром подобную информацию часто сравнивают со “средней температурой по больнице”, имея в виду существенные и очевидные без всяких опросов межрегиональные различия.

Тем не менее в течение долгого времени задача организации обширных опросов с одновременной репрезентацией регионов страны не ставилась. Одна из причин, возможно, состояла именно в том, что субъекты РФ слишком сильно различались, ибо после известного предложения Б.Ельцина “брать столько суверенитета, сколько проглотите” в значительной мере жили самостоятельной и даже суверенной жизнью. Они во многих случаях представляли собой как бы отдельные страны со своими властными элитами и политическими лидерами (характерное выражение конца 1990-х годов: “региональные бароны”), собственными правительствами, парламентами и силовыми структурами, местными сводами правил (законами, уставами, а иногда и конституциями) и т.д. В обращении даже были местные платежные средства – в основном для натурального обмена (во времена бартерных платежей) и местных выплат (особо показательным в этом плане был проект Уральской республики и уральских франков).

Опросы в “регионах-странах”, разумеется, проводились, причем как внешними по отношению к регионам исследовательскими структурами, так и региональными опросными центрами (по заказу местных ведомств и организаций). Но в основе таких опросов практически всегда лежало представление о регионе как о самостоятельном и самодостаточном субъекте, отделенным своей границей от “внешнего” мира. По аналогии с опросами, репрезентировавшими “большую” страну, региональные опросы репрезентировали “маленькие” страны, а их содержание – собственно вопросы – связывалось со специфическими региональными темами и проблемами.

Возвращение “целостной страны” в социальную реальность

В 2000 г., когда президентом России стал В.Путин (март) и был реформирован Совет Федерации (июль), система взаимоотношений “центр – регионы” начала радикально меняться. Губернаторы потеряли сенаторский статус и превратились скорее в хозяйственных, нежели политических деятелей, были ужесточены правила межбюджетных и налоговых взаимодействий, запущен процесс унификации региональных законодательств. Все эти инновации проходили под знаком выстраивания “вертикали власти”. Позднее – осенью 2004 г. – был полностью изменен порядок формирования корпуса глав субъектов РФ, которые теперь не избирались населением, а утверждались местными законодательными собраниями по представлению президента РФ.

Одно из наиболее фундаментальных последствий происшедших в начале XXI в. изменений в федеральном устройстве России заключается в том, что выражение “целостность страны” из часто употребляемой политической фигуры речи стало превращаться в понятие, наполненное более или менее реальным смыслом. Траектории жизни и развития российских областей и республик оказались хоть как-то синхронизированы, и наряду с метафорой 1990-х годов “регион – это маленькая страна” начала возрождаться почти забытая метафора “регион – это часть большой страны”.

Целостность страны является фактом отнюдь не тогда, когда отторжение тех или иных территорий исключено или маловероятно. Это очевидно хотя бы потому, что оценки такого рода рисков весьма субъективны. Кто, например, мог в 1991 г. предположить, что к концу года исторически сложившаяся и казавшаяся монолитом целостность СССР перестанет существовать? Территориальная целостность – всего лишь следствие гораздо более фундаментального фактора: присутствия “целостности” в умах большинства населения. Иными словами, реальная целостность обусловлена наличием умозрительного понятия “целостность” в социальной реальности и возникновением благодаря этому общей социальной диспозиции, направленной на поддержание целостности в любых тематических коммуникациях и действиях.

Здесь есть два аспекта. Удержание “целостности” в социальной реальности становится возможным, если это понятие, во-первых, наделяется ценностными смыслами, переживается как что-то значимое, желательное, вызывающее волнение, страх потери и, во-вторых, содержит в себе образ пространства, на котором все государственные, политические, экономические, военные, социальные, информационные и прочие процессы когерентны, структурно подобны и при всем местном разнообразии имеют общий скелет. Другими словами, целостность может быть реальной, если она реальна в воображении миллионов людей и дорога им. Исчезновение последнего условия и привело к распаду территориальной целостности советского государства, при том что никто не посягал на его границы, да и не в этом было дело: границы становятся иллюзией, если целостность перестает существовать в умах людей, проживающих внутри этих границ.

Карта страны как символическое обозначение целостности

В отличие от многих иных абстрактных понятий, “целостность страны” можно увидеть воочию, она может быть визуализирована в виде карт. Именно географические карты знакомят младшего школьника с его страной и в ходе этого знакомства подспудно придают ей определенный онтологический статус. Страна начинает осознаваться как реальность, ибо есть вполне реальная карта и подтверждаемая учителем несомненность существования прототипа этой карты. Изображение на карте обозначает страну, и, обращаясь с картой, мы как бы имеем дело со страной. Например, можно путешествовать по стране, не выходя из дома, но только разглядывая карту и воображая тайгу и тундру, большие города и малолюдные деревни, жаркие пустыни и вечные ледники. Можно пересекать границы страны, “бродить” по зарубежью, а потом снова возвращаться домой и тем самым еще

и еще раз незаметно подтверждать для себя очертания своего дома. Поэтому любое изменение знакомой с детства “картины мира” (в буквальном, т.е. визуальном, смысле этого понятия) для большинства людей оказывается фундаментальным потрясением. Именно здесь, а не в пресловутом “имперском сознании” следует искать истоки ностальгических сожалений о развале СССР, испытываемых, как показывают опросы, большинством бывших советских людей и подобных известному феномену фантомных болей в ампутированных конечностях.

Возвращение мультирегиональных социальных исследований:
Проект “Георейтинг”

Исследования общества не могли не откликнуться на социальное восстановление “целостности” страны в описанном выше смысле. Подтверждением тому является перепись населения, проведенная в 2002 г. – впервые после последней советской переписи 1989 г. Тот факт, что “новая Россия” существовала 10 лет, не имея в сущности статистических данных о своем населении, объясняется просто: в хаосе постреволюционных 1990-х годов отсутствовало представление о наличии общества, и мысль о переписи, даже если и возникала, связывалась не с объектом обследования – страной, территорией, населением, – а с пустотой.

Тогда же, в 2002 г., ощущение того, что понятие “целостная страна” (возникшее в т.ч. на основе общероссийских опросов) постепенно возвращается в социальную реальность, привело к идее мегаопроса, представляющего страну не в формате “средней температуры по больнице”, а в виде географических карт, где общую картину создает мозаика регионов, расцвеченных в зависимости от их особенностей. Но только летом 2003 г. впервые удалось провести такую работу, и она получила название: Проект “Георейтинг”.

Суть Проекта. Исходная идея Проекта предельно проста: она состоит в проведении в максимально большом числе субъектов РФ одновременных опросов, репрезентирующих население этих субъектов. В результате такого исследования возникает совершенно новый социологический продукт – социальные карты России. При усреднении данных по регионам в Проекте “Георейтинг”, конечно, воспроизводятся данные общероссийских опросов, но карты показывают, насколько велики иногда межрегиональные различия и насколько грубыми оказываются выводы, сделанные без их учета.

Чтобы пояснить сказанное, возьмем в качестве примера вопрос, часто встречающийся в различных опросах: “Как Вы считаете, руководитель Вашей области (края, республики) работает на своем посту хорошо или плохо?” В среднем по России доля тех, кто дает ответ “хорошо”, составляет 47% (октябрь 2005 г.). Понятно, что в разных регионах – разные ситуации, разные начальники и, соответственно, разное отношение к местной власти. Но данные “Георейтинга” дают об этих различиях довольно неожиданную информацию. На одном полюсе оказываются Москва (85%), Хабаровский край (84%), Кемеровская и Тюменская области (по 81%), на другом – Алтайский край (14%), Костромская (15%), Ивановская, Амурская, Нижегородская (по 17%) области.

Каждый вариант ответа на каждый вопрос, задаваемый респондентам в ходе опросов “Георейтинг”, порождает распределение по регионам долей тех, кто выбрал этот вариант. Чтобы это распределение могло быть представлено на карте, на его основе следует выделить кластеры регионов и раскрасить их в разные цвета. Самый простой способ выделения кластеров – задать диапазоны в указанном распределении либо поделить регионы на кластеры так, чтобы в каждом их было примерно одинаковое количество.

Для рассматриваемого примера такие – равнонаполненные – кластеры получаются, если разделить регионы по следующим диапазонам:

– кластер “очень плохо” – от минимального значения 14% (в Алтайском крае) до 29%;

– кластер “плохо” – между 29% и 41%;

– кластер “средне” – между 41% и 48%;

– кластер “хорошо” – между 48% и 57%;

– кластер “очень хорошо” – от 57% до максимального значения 85% (в Москве).

На картах “Георейтинга” регионы с наибольшими значениями обозначаются обычно зеленым цветом, с наименьшими – красным цветом, а промежуточные кластеры – градациями этих цветов.

Мегаопросы. В опросах Проекта “Георейтинг” каждый субъект РФ репрезентируется случайной выборкой объемом 500 респондентов. Как и в других опросах Фонда “Общественное мнение”, формирование выборки по региону осуществляется в три этапа. Вначале случайно отбираются административные районы из списка городских и сельских районов региона. Затем в отобранных районах производится случайный отбор избирательных участков. И, наконец, на территории попавших в выборку избирательных участков случайно отбираются домохозяйства (дома или квартиры). Последняя операция производится либо по списку домохозяйств (он составляется путем предварительного обследования), либо так наз. маршрутным методом, когда интервью-еру вручается маршрут, и он, двигаясь по нему, выбирает домохозяйства по специально разработанному алгоритму случайного отбора. В каждом домохозяйстве интервьюер по особой процедуре выбирает одного члена семьи и проводит с ним интервью. Если в каком-то домохозяйстве взять интервью оказывается невозможно (никого нет или отказ), интервьюер ищет “замену” (также по жестко фиксированной процедуре). При проведении следующих опросов те домохозяйства, где уже побывал интервьюер, исключаются.

Весь этот метод нацелен на максимальное приближение к идеалу выборочных исследований: каждый житель территории должен иметь равные шансы на включение в выборку. На практике, конечно, достичь идеала не удается – обитатели запретных зон, больниц, казарм, общежитий, бомжи и т.п. заведомо лишены возможности попасть в нее. Но, как показывает опыт многочисленных опросов, этот метод обеспечивает приемлемый компромисс между точностью и стоимостью и широко применяется во всех странах, где проводятся опросы общественного мнения. Отметим, что формирование выборки для общероссийских опросов осуществляется по той же логике.

С точки зрения теории математической статистики выборка в 500 респондентов обеспечивает достаточно точную репрезентацию всего населения (напомним, что, согласно той же теории, степень этой точности зависит только от объема выборки и НЕ зависит от численности населения). Это означает, что не было бы большой разницы в результатах, если бы тем же методом случайный отбор респондентов производился много раз. Однако подобный объем не позволяет анализировать части выборки, выделяя, скажем, мужчин/женщин или группы по возрасту. Он слишком мал, чтобы получать устойчивые данные по таким группам (поэтому, кстати, в опросах чаще всего используются выборки объемом 1-3 тыс. респондентов). Но в “Георейтинге” задача анализа отдельных групп в каждом регионе и не ставится. Все, что нужно, – это иметь возможность получать статистические оценки по населению региона в целом, чтобы сравнивать регионы между собой и представлять их в виде размеченных цветами карт.

В принципе в опросы “Георейтинга” следовало бы включать все субъекты РФ, но по понятным резонам это сделать затруднительно: слишком дорого обходились бы опросы, например, на Чукотке или в Якутии, или – другая причина – слишком специфичной может быть региональная ситуация в целом (Чечня, Дагестан). Поэтому в уже проведенных исследованиях в работу включались 62-69 субъектов РФ.

Таким образом, в проведенных на сегодняшний день опросах “Георейтинга” число респондентов составляло от 31 до 34,5 тыс. Это огромные массивы, но только они и позволяют создавать социальные карты России. Именно из-за уникального для опросной практики масштаба исследований мы называем опросы Проекта “Георейтинг” мегаопросами.

Общий объем выборки каждого мегаопроса, более чем на порядок превышающий обычные объемы общероссийских опросов, дает уникальную возможность анализировать весьма малые социальные группы. В частности, группа тех, кто дает ответ: “У меня есть собственный бизнес”, составляет всего 4%. При обычных опросах с выборкой, скажем, в 1500 респондентов – это всего 60 человек, и, конечно, анализ ответов этих людей на другие вопросы, т.е. полноценный анализ группы, невозможен. В “Георейтинге” же такой проблемы не возникает, так как в массиве содержится случайная выборка представителей данной группы объемом более 1300 человек, что, по сути, эквивалентно общероссийскому опросу.

Данные. Для отображения данных Проекта “Георейтинг” в виде размеченных цветами социальных карт в Фонде “Общественное мнение” была разработана специальная компьютерная программа ФОМГео*. Она представляет собой особым образом организованные таблицы процентных распределений по субъектам РФ доли выбравших те или иные варианты ответа на вопросы. Пользователь может обращаться как к самим таблицам, так и к картам. Каждая карта открывается в отдельном окне, что позволяет рассматривать и сопоставлять сразу несколько карт. Пользователь сам может менять число кластеров по каждому распределению и указывать способ их получения. Удобной опцией является раскраска кластеров регионов не только на карте, но и в самой таблице и, кроме того, на выдаваемой в отдельном окне столбчатой диаграмме, где регионы упорядочены по убыванию процентного распределения. Программа позволяет также представить данные, карты и диаграммы в форматах doc и html для последующего анализа или распечатки.

Чтобы воспользоваться программой ФОМГео, надо скачать ее с сайта www.fom.ru вместе с массивами таблиц. Чаще всего этой программы оказывается вполне достаточно для проведения сравнительного анализа субъектов РФ. Но в тех случаях, когда ставятся более сложные аналитические цели – например, исследование укрупненных регионов или отдельных социальных групп, – необходимо работать на массивах исходных данных. Они тоже доступны в формате spss (по запросу в Фонд “Общественное мнение”).

Программа ФОМГео уже широко используется для представления данных мегаопросов, в т.ч. для подготовки бюллетеней, публикаций в ежемесячном журнале “Социальная реальность” (с его электронной версией можно ознакомиться на сайте www.fom.ru), а также серии социальных атласов**.

Тематика. Начиная с августа 2003 г. в рамках Проекта “Георейтинг” было проведено 12 мегаопросов. Каждый такой опрос – весьма дорогостоящее дело, поэтому их реализация могла происходить только в режиме политематического вопросника (так наз. “омнибус”) для различных заинтересованных структур-заказчиков. Это соответствовало общей нацеленности Проекта на создание своего рода энциклопедии, в которой российская социальная реальность будет представлена во всем ее разнообразии. Так что тематика мегаопросов, с одной стороны, возникла в силу стечения обстоятельств, но с другой – отражает общую установку Проекта на широкий тематический охват. Что касается вопросов, раскрывающих те или иные темы, то в соответствии с духом Проекта предпочтение по возможности отдавалось формулировкам, направленным на выявление региональных дифференциаций и контрастов.

Как и в других исследованиях Фонда “Общественное мнение”, тематика опросов определяется двумя основными факторами [подробнее см. Ослон 2003]. Первый из них – актуальная повестка дня, задаваемая в масштабах всей страны средствами массовой информации (мы говорим с респондентами о событиях и явлениях, актуализированных “телевизором”) и календарем, в соответствии с которым происходит (и интерпретируется в СМИ) большинство событий (от праздников и годовщин до реформ и саммитов). Второй фактор – мировоззренческие установки, не связанные напрямую с текущим моментом, но оказывающие фундаментальное влияние на интерпретации, мнения, суждения (от образа жизни и повседневных привычек до политических взглядов и потребительских предпочтений). Исходя из этого, каждая тема, выбранная для исследования, раскрывается несколькими вопросами, причем достаточно экономно, так как всегда имеет место избыток актуальных и важных проблем. Этот подход в полной мере воплощен в Проекте “Георейтинг”.

Ниже приводится небольшая подборка карт, составленная с учетом профессиональных интересов читателей “Полиса” (и полиграфических возможностей издания). Понятно, что эта подборка не позволяет судить о всем тематическом репертуаре магаопросов. Узнать о нем можно, повторим, обратившись к сайту Фонда “Общественное мнение”. Что же касается возможных алгоритмов использования имеющегося массива данных в аналитических и исследовательских целях, то определенное представление о них дают две публикуемые далее статьи.

_____________________________________________________

Атлас Интернета. 2006. М.
Ослон А.А. 2003. Мнение – сила! – Десять лет социологических наблюдений. М.
Ослон А.А. 2006. Как в 1996 г. Аналитическая группа сделала опросы социальным фактом. – Социальная реальность, № 6.

Гео 11 – 15-30 мая 2006 г. (в среднем по России - 49%)

Гео 11 – 15-30 мая 2006 г. (в среднем по России - 31%)

Гео 11 – 15-30 мая 2006 г. (в среднем по России - 36%)

Гео 11 – 15-30 мая 2006 г. (в среднем по России - 56%)

Гео 11 - 15-30 мая 2006 г. (в среднем по России - 28%)

 

Гео 11 – 15-30 мая 2006 г. (в среднем по России - 19%)

Гео 11 – 15-30 мая 2006 г. (в среднем по России - 42%)

Гео 11 – 15-30 мая 2006 г. (в среднем по России - 39%)

Гео 9 – 26 августа – 13 сентября 2005 г. (в среднем по России - 38%)

Гео 9 – 26 августа – 13 сентября 2005 г. (в среднем по России - 48%)

© Некоммерческое Партнёрство «Редакция журнала ПОЛИС (Политические Исследования)» 2006 №6