ПАРАДИГМА ЭВОЛЮЦИОННЫХ ЦИКЛОВ ИСТОРИИ

И. С. Семененко

СЕМЕНЕНКО Ирина Станиславовна, доктор политических наук, ведущий научный сотрудник ИМЭМО РАН.

Эсхатологическая проблематика занимает одно из центральных мест в гуманитарной науке второй половины XX — начала XXI вв. Столкновение между философией социальной утопии и либеральной философией истории, как известно, не выявило победителей. Одномерные подходы и оценки, которые время от времени "вбрасывают" в общественную дискуссию авторитетные представители научного сообщества, способствуют повышению уровня мифологизации массового сознания. Вместе с тем современная эпоха чрезвычайно динамична. В центре дискуссии сегодня все чаще оказываются потенциальные последствия возможного не в таком уж далеком будущем окончания эпохи доминирования США в мире, перспективы формирования новых форм глобального лидерства в условиях информационного общества, а также вопрос об универсальном характере ценностей современной западной цивилизации.

Перспектива экономической, социальной и политической дестабилизации мира побуждает к поиску эффективных методов анализа и прогнозирования общественного развития. Авторы рецензируемой монографии[1] поставили перед собой амбициозную научную задачу — преодолеть доминирующий сегодня одномерный подход, основанный на линейной экстраполяции выявленных трендов предшествующего развития, и доказать возможность альтернативных прогностических методик, учитывающих многомерность и динамизм современной эпохи. При решении данной задачи В.И.Пантин и В.В.Лапкин опираются на разработанную ими универсальную методологию исторического прогноза. В центре внимания — те "особые точки "исторической эволюции, когда меняется вектор общественного движения, цели и приоритеты исследуемого сообщества, его представления о самом себе. Под этим углом зрения в книге рассматривается и отечественная история, а также вероятные сценарии развития России на период до 2025 г., когда, по заключению авторов, закончится очередной эволюционный цикл российской модернизации.

Книга написана доступным языком, а не вполне привычная для научного текста логика анализа и интерпретации событий делает его чтение увлекательным и даже захватывающим. Провокационный (в хорошем смысле) стиль изложения авторами собственной концепции эволюционных циклов можно рассматривать как попытку стимулировать широкое обсуждение нашим научным сообществом перспектив отечественного и мирового развития и — одновременно — как ответ на потребность в таком обсуждении.

Действительно, нельзя не согласиться с авторами в том, что "прогностический потенциал современной науки на удивление мал "(с 46). "Концептуальное богатство и логическая изощренность"того, что преподносится сегодня в качестве научного знания о проблемах общественного развития, никак не компенсирует одномерности популярных штампов типа "футуро-шока", "конца истории"или "столкновения цивилизаций" Для обоснованного научного предвидения необходимо "интегрировать"всю совокупность "доказавших свою эффективность концепций", а это возможно лишь "в рамках эволюционного подхода", предполагающего наличие и взаимодействие тенденций и ритмов различной природы (с. 119).

В ряду подлежащих интеграции концепций В.И.Пантин и В.В.Лапкин выделяют гипотезу о колебательном компоненте исторического развития, проявляющемся в ритмах, циклах и волнах эволюции общества. Сами ритмы и циклы трактуются не как причины, но как способ описания реальных тенденций развития (с. 168). Подобная интерпретация избранной гипотезы как аналитической конструкции, позволяющей описывать и прогнозировать развитие, помогает авторам избежать чрезвычайно популярного в современной гуманитарной науке моделирования общественных процессов, следствием которого становится столкновение несовместимых моделей. При этом необходимость повышения эффективности прогностического инструментария побуждает их к обоснованию такой принципиальной методологической задачи, как теоретическое описание феномена синхронизации различных циклически-волновых социальных процессов (прежде всего тех, что характеризуют динамику глобального сообщества, и тех, которые развертываются в отдельных, относительно автономных его составляющих).

Первая часть рецензируемой монографии (главы 1-3) сфокусирована на методологических проблемах прогностической деятельности. Описаны важнейшие принципы и методы исторического прогнозирования — области исследований на стыке философии, истории, политической науки и футурологии. Особо хотелось бы отметить включение авторами в поле исторического прогнозирования трудов ряда знаковых для отечественной и мировой культуры мыслителей прошлого, что свидетельствует об их взгляде на научное предвидение как на сугубо творческий процесс. Во второй части книги (гл. 4-7) подробно изложены и аргументированы научные прогнозы самих авторов. Эти прогнозы, основанные на анализе среднесрочных и долговременных циклически-волновых тенденций исторического развития, касаются главным образом приближающейся (а фактически, вплотную подступившей) эпохи глубоких потрясений в международной экономике и политике (2005 — 2017 гг.).

В поисках эффективного инструмента прогнозирования тенденций социально-политической динамики современного мира В.И.Пантин и В.В.Лапкин переосмыслили и подвергли некоторой коррекции методологию циклов мировой экономической конъюнктуры Н.Д.Кондратьева с учетом наблюдающегося в последние десятилетия беспрецедентного ускорения социального, экономического и политического развития, а также качественного изменения многих казалось бы незыблемых параметров общественного прогресса. Это позволило им разработать и предложить для обсуждения пилотную версию новой концепции эволюционных циклов мирового развития.

На этой принципиальной для авторов концепции стоит остановиться подробнее. Подход, лежащий в основе прогностического инструментария книги, строится на постулате о нелинейной, эволюционно-циклической динамике политических систем. В рамках такой трактовки поступательная составляющая политического развития дополняется колебательной, а главным объектом анализа становится эволюционный цикл, посредством которого осуществляется структурно-функциональное усложнение политической и — шире — социальной системы. Нелинейная траектория эволюционного цикла, выступающего, в свою очередь, лишь звеном эволюционного процесса, предполагает прохождение особых точек (так наз. точек бифуркации), в которых нарушается строгая преемственность политического развития. Поступательное движение обретает некие ранее отсутствовавшие элементы, что с высокой степенью вероятности влечет за собой переключение системы на новый режим развития. В итоге прохождение очередного эволюционного цикла переводит систему в новое состояние, в каких-то отношениях подобное тому, в котором она находилась в начале данного цикла. При этом эволюционный цикл помогает выявить формы и механизмы качественного изменения соответствующей социально-политической системы.

Эвристический потенциал описанной методологии был опробован авторами в серии публикаций 1991 — 1996 гг. [Пантин, Лапкин 1991а, 19916, 1992, 1994; Умов, Лапкин 1992; Лапкин, Пантин 1992, 1993, 1994; Пантин 1996], и уже сегодня можно констатировать, что ряд сделанных на ее основании прогнозов оправдались. Так, исходя из выявленной тенденции к сокращению временных рамок циклов эволюции мировой системы, В.И.Пантин и В.В.Лапкин предсказали скорое и в целом безболезненное разрешение экономического кризиса начала 1990-х годов и, напротив, резкое усиление мировой экономической и политической нестабильности в первой половине 2000-х годов. Еще в 1992 г. ими было высказано предположение, что пик либеральных реформ в постсоветской России будет пройден "не позднее окончания следующего, 1993 г. "[Умов, Лапкин 1992: 62]. В начале же 2000-х годов страна, согласно прогнозу 1991 г., должна вступить в период постепенного перехода (через стадию "гибридного "политического режима, сочетающего элементы авторитаризма и демократии) от либеральных "прозападных"реформ к антилиберальным контрреформам с одновременным усилением авторитарных тенденций в политике и государственного вмешательства в экономике [Пантин, Лапкин 1991а].

Согласно заключению авторов, "историческая повестка дня" для России состоит в преодолении социально-политических и ценностно-культурных барьеров, отделяющих ее от ведущих мировых центров (с. 397). Корень проблем нашей страны они видят в расколе российского общества, в отрыве политической элиты от массовых слоев, в ее склонности отстаивать свои частные (даже не сословно-корпоративные) интересы, которые камуфлируются под общенациональные (с. 424-425). Поэтому звучащий в конце книги вопрос о возможности установления "гибкого и просвещенного авторитарно-демократического режима, опирающегося... на большинство общества и соблюдающего российский общественный договор, во многом отличающийся от общественного договора в США, европейских странах, Японии или Китае, отстаивающий ценности последовательно правового и социально ориентированного порядка в стране", остается открытым. Изучение циклов смены российских элит скорее развеивает, нежели укрепляет надежду на формирование устойчивой системы обратных связей между элитарными и массовыми группами, хотя наличие таких каналов — одна из важнейших предпосылок сохранения и эволюции российской национально-государственной общности.

Проблемы артикуляции групповых интересов и взаимодействия между обществом и его элитой приобретают особую остроту в условиях роста социального отчуждения и индивидуализации сознания. Ссылаясь на философские обобщения, сделанные Ф.М.Достоевским, авторы описывают симптомы той нравственной болезни, которой с середины позапрошлого века болеет российское общество. Эта болезнь проявляется "в стремлении к простоте, в маниакальном поиске исключительно простых, прямолинейных решений"(с. 112), что свидетельствует о незрелости, о "самосознании недоросля" Нетерпимость русской интеллигенции, ее склонность к радикализму предопределяют то неверие в высшую правду человеческого существования, о которой напоминает великий писатель, — правду о бессмертии человеческой души. А "без высшей идеи не может существовать ни человек, ни нация "(с. 114).

В противовес исследователям, использующим при анализе тенденций к деградации высокой культуры и нравственности в эпоху глобализации линейный подход, В.И.Пантин и В.В.Лапкин говорят о возможности появления очагов культурного возрождения (с. 154). Как представляется, сегодня такие очаги не привязаны жестко к территории и не ограничены рамками какой-то одной сферы творческой деятельности. Примером может служить завоевывающий все большую популярность в литературе, театре и кино жанр non-fiction, к которому в известном смысле относится и рецензируемая работа. Не случаен и интерес интеллектуального сообщества (пока, правда, только западного) к широкому обсуждению тех проблем, которые впервые были сформулированы в научных трудах, посвященных актуальным вызовам сегодняшнего дня.

В эволюции механизмов культурной регуляции тоже есть свои ритмы и циклы. Предложенная авторами методология позволяет поставить вопрос о корреляции циклов и фаз в развитии культуры с описанными в монографии циклами социально-политического развития и открывает возможности для их сопоставления. Как соотносятся те ценности, к которым обращался Достоевский (и другие представители гуманистической традиции в отечественной словесности), и современное "пространство"культуры с его размытой и неструктурированной периферией? Заметное место в этом пространстве сегодня занимают мифологемы, расхожие образы и символы, стереотипы мышления и поведения. Арсенал средств манипулирования массовым сознанием растет и, в конечном счете, может набрать критическую массу, спровоцировав радикальную смену институтов и самих параметров общественного договора. Кризис моделей интеграции инокультурных сообществ в "благополучные"западные общества, в т.ч. модели мультикультурализма, — один из сигналов несоответствия сложившихся институтов императивам нынешнего цикла социально-политической эволюции. Хотя такие институты, в отличие от отдельного человека, не обладают собственным интеллектом, они, как справедливо замечают В.И.Пантин и В.В.Лапкин, во многом ведут себя как субъекты социального действия (с. 14). Именно их эволюция как носителей индивидуального "я"на ином, интегральном, уровне является объектом прогнозирования. Механизмы "перехода"с одного уровня на другой находятся в поле зрения так наз. культуралистов, изучающих механизмы взаимосвязи социальных и культурных факторов развития, культуры и институтов. К сожалению, подобные исследования пока остаются на периферии внимания отечественной науки. Хотелось бы надеяться на их развитие — в т.ч. и на основе предложенной в рецензируемой работе теоретике-методологической концепции.

Творческий потенциал циклически-волнового подхода не исчерпывается полученными в монографии научными результатами. Это вклад в политическую философию современности, в осмысление будущего через память о прошлом, через системный анализ социальных процессов сегодняшнего дня. И самое главное — это приглашение к дискуссии.

Лапкин В.В., Пантин В.И. 1992. Почему реформы, о необходимости которых говорили демократы, не происходят? — Знание — сила, № 12.

Лапкин В.В., Пантин В.И. 1993. Драма российской индустриализации. Ч. 1. — Знание — сила, № 5.

Лапкин В.В., Пантин В.И. 1994. Драма российской индустриализации. Ч. 2. — Знание — сила, № 2.

Пантин В.И. 1996. Циклы и ритмы истории. Рязань.

Пантин В.И., Лапкин В.В. 1991а. Краткий миг российской свободы. — Знание — сила, № 8.

Пантин В.И., Лапкин В.В. 19916. Что остановилось в эпоху застоя? — Погружение в трясину. М.

Пантин В.И., Лапкин В.В. 1992. Российские циклы модернизации и их взаимосвязь с кондратьевскими циклами мировой конъюнктуры. Тезисы доклада на международной конференции, посвященной 100-летию со дня рождения Н.Д.Кондратьева. М.

Пантин В.И., Лапкин В.В. 1994. Прогноз не должен оправдаться. — Знание — сила, №6.

Умов В.И., Лапкин В.В. 1992. Кондратьевские циклы и Россия: прогноз реформ. — Полис, № 4.

[1] Пантин В.И., Лапкин В.В. Философия исторического прогнозирования: Ритмы истории и перспективы мирового развития в первой половине XXI века. Дубна: ООО "Феникс+", 2006. 448 с.